История русской литературы XX в. Поэзия Серебряного века - [97]
В Берлине русская диаспора в 1920-е гг. была многочисленна, и ее культурная деятельность была весьма активной. Существовало около двухсот русских издательств, где публиковались и авторы, оставшиеся в Советской России. Крупнейшее из них, «Петрополис», издало О. Мандельштама, А. Ахматову, А. Мариенгофа. Особенностью жизни русского Берлина была «беспрецедентная интенсивность «диалога» метрополии и эмиграции внутри острова русской культуры» [293]. В Берлин приезжал В. Маяковский. Б. Пастернак дружил с эмигрировавшим А. Белым, переписывался с М. Цветаевой. С. Есенин тепло относился к М. Осоргину. В организованном в Берлине, по аналогии с Петербургом, Домом Искусства выступали как писатели-эмигранты А. Белый, А. Ремизов, Вл. Ходасевич, так и приезжавшие из СССР С. Есенин, В. Маяковский, Б. Пастернак, Б. Пильняк. В газете «Руль» публиковал свои стихи В. Сирин (Набоков).
С 1923 г. экономический кризис заставил закрыться берлинские издательства и многие периодические издания. Центром русского зарубежья до начала Второй мировой войны становится Париж. Инокультурный контекст высвечивал своеобразие русской культуры, ее национальных феноменов, позволял европейской и мировой культуре заново открыть для себя русскую культуру, придать ее достижениям значение и смысл, выходящие далеко за пределы национальной истории.
Многие новаторы русской культуры Серебряного века нашли признание на Западе, а не в России. «Русские сезоны» дягилевского балета, слава В. Кандинского и М. Шагала, М. Ларионова и Н. Гончаровой, А. Скрябина и И. Стравинского, Ф. Шаляпина и М. Чехова, А. Павловой и В. Нижинского и многих других началась задолго до революции.
Культура русского зарубежья создавалась в удалении от России, в иноязычной культурной среде, на стыке различных культурных традиций. Русское зарубежье было вынуждено находиться в состоянии диалога с современной западноевропейской культурой, а позже с культурой США. В целом это был эффект посредничества между Западом и Востоком. Выявлялись такие черты русской культуры, которые воспринимались на Западе как экзотические: искренность, душевная «обнаженность», способность открыто говорить о том, что больнее всего ранило сердце и память, безусловная вера в Россию, которая была попрана и находилась в униженном и нищем состоянии, в ее особую духовную миссию среди других культур, наций и народов. На фоне русских классических традиций ярче оттенялись новаторство, формальные эксперименты русского авангарда, чьи идеи нашли горячий отклик на Западе.
Русское зарубежье бережно относилось к традициям Серебряного века, которые воспринимались не как модернизм, а как «классика». Было многое сделано для популяризации и сохранения художественного наследия Серебряного века: публиковались собрания сочинений Н. Гумилева, О. Мандельштама, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Заболоцкого, М. Волошина, Н. Клюева.
В то же время, как отмечает М. Раев, «не все в Русском Зарубежье ценили поэтическое и прозаическое наследие литературы Серебряного века» [294]. Исследуя основные тенденции развития культуры русского зарубежья, нельзя забывать о факте резкого неприятии И. Буниным поэзии А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского. Общий контекст оценочных суждений представителей русской эмиграции об итогах эпохи русского декаданса, модернизма и авангарда достаточно сложен. М. Раев указывает: «Многие спрашивали: разве не символизм распахнул двери перед теми деструктивными и анархическими тенденциями, которые из области искусства переместились потом в русскую жизнь как таковую? Оправдывая, подобно писателям эпохи Серебряного века, порыв к очищению, можно было вплотную подойти к ожиданию революции и хаоса» [295]. Консервативно настроенные круги русского зарубежья считали, что Серебряный век в своих безудержный исканиях творческой свободы подошел к черте анархизма и нигилизма. Апокалипсические ожидания крушения существующего миропорядка, призыв к окончательной гибели старой России (поэмы А. Блока «Двенадцать», А. Белого «Пепел», «Урна»), поиск магических, эзотерических и оккультных путей познания (Вяч. Иванов, М. Кузмин, А. Белый), которые представляли резкий контраст традиционному православныму мировоззрению, двойственность воззрений большинства представителей Серебряного века на реально происходящие события в России, попрание основных законов мышления и языка (Вел. Хлебников и В. Маяковский) подготовили почву для большевистской революции.
Русское зарубежье в своем саморазвитии во многом «выпрямило» крайние формы русского модернизма, зная, что расплачиваться за них приходится не чернилами, а кровью. Вместе с тем литературная критика русского зарубежья в лице Д. Мережковского и З. Гиппиус, К. Мочульского, Г. Иванова, Вл. Ходасевича, Г. Адамовича критерием своих оценок избрала достижения именно Серебряного века. Старшие представители русского зарубежья – представители Серебряного века, цветущей эпохи творческой свободы и безудержных исканий в любых эстетических, философских и морально-нравственных сферах, – Д. Мережковский, З. Гиппиус, К. Бальмонт, И. Северянин до конца своей жизни в атмосфере инонациональных традиций пронесли в своем творчестве накопленную в России духовную энергию. Младшее поколение русского зарубежья претворило в собственном творчестве лучшее и близкое по духу из многообразных традиций Серебряного века.
