История русской идеи - [4]

Ещё один «прозападный» («демократический») вариант развития либеральные интеллигенты до сих пор усматривают в Новгородской республике. В действительности Новгород со всеми его огромными (по территории) провинциями представлял собой рыхлое архаичное образование с олигархической властью бояр. Этот застоявшийся во времени реликт мог существовать только в эпоху феодальной раздробленности за счёт традиционных выгод торговли (хлеб он всегда покупал) и возможности «призыва» князей (вроде Мстислава Удалого или Александра Невского) для защиты от внешней угрозы, но не устоял под натиском самовластной Москвы.

Сам факт разрастания великорусского государства из выморочного княжества, едва упомянутого в летописи в 1147 году, в огромную империю, занимающую одну шестую часть суши, – явление таинственное и непостижимое с точки зрения теории вероятности. А что, если в его феномене действительно кроется какая-то мистическая идея? Или будем считать это «счастливым случаем», как иронизирует профессор М. Покровский в своей книге «Русская история с древнейших времён», предлагая за такой вывод дать ему «свидетельство о бедности». Способы, которыми пользовались князья московские для расширения своих владений, известны – это скупка, дипломатический захват с помощью Орды, вооружённый захват, служебный договор, расселение за Волгу и т. д. Но ведь подобным образом действовали и другие правители. Ни к какому формальному русскому объединению не стремилась ни Тверь, ни Псков, ни Рязань, ни земля Новгородская. Все князья тянулись в Орду за «помощью», строя козни друг против друга и норовя проглотить соседа. Почему же в течение двух веков упадка и разложения («время погибели земли Русской», по выражению одного из летописцев) затерянная в глуши Москва устояла, а не рассыпалась под действием энтропии? Отсутствие выходов к морю и естественных барьеров для защиты от набегов кочевников, жёсткий климат, большая территория, скудная почва и малое население – вот та реальность, в которой формировалась великорусская нация. С одной стороны, наличие сильной верховной власти и ратного сословия – это залог самосохранения. С другой стороны, хищные поборы со стороны Орды, непрерывные столкновения с ВКЛ, междоусобица, засухи, мор, пожары – всё это вело к бедности и оскудению. Борьба за существование с роковой неизбежностью приняла экспансивный характер. Расширение на северо-восточных и юго-восточных рубежах – вот основной нерв русского исторического процесса. Хроническая трагедия русской истории – несоответствие народных сил постоянно возрастающим национальным потребностям – определила и его внутренний строй. Развитие абсолютного самодержавия стало неизбежной тенденцией политического строительства, а «прикрепление крестьян к земле было воплем отчаяния, испущенным государством, находящемся в безвыходном положении», – так объяснял С. М. Соловьёв причину введения злосчастного крепостного права. Византийская империя пала. Если молодые народы Европы имели возможность наследовать культуру Древнего Рима, великой эллинистической цивилизации и арабского мира, то нарождающаяся Россия варилась в собственном котле, где смешивались восточные славяне, финно-угорские, монгольские, балтийские и тюркские племена. В духовной и социальной сфере скрепой была православная вера, которой пришлось играть и этнопсихологическую роль для формирования так называемой «позитивной комплементарности» (термин Л. Гумилёва).

Отечественные историки признают, что распространение православной веры при колонизации новых земель имело ненасильственный характер. Основным оружием служила проповедь. Никто аборигенов не загонял «палками на небеса», по примеру испанских конкистадоров. Впрочем, испанцы – это ещё цветочки. Обратите внимание на современный этнический тип народов англоязычных стран! США, Канада, Австралия, Новая Зеландия… И сравните его с этническим типом народов Бразилии, Аргентины, Мексики, Колумбии или Венесуэлы, где доминируют метисы и мулаты. Испанцы и португальцы с грехом пополам ассимилировались с местными индейцами и привозными рабами из Африки. А вот «цивилизованные» англосаксы предпочитали их истреблять. И тут уже не суть важно, что большинство индейцев умерло от болезней, «завезённых» европейцами или погибло в результате войны англичан с французами, где аборигены выступали наёмниками, потому что факт налицо! Замечательно выразился об англичанах Н. В. Гоголь: «Странно, что у них всякий человек особо и хорош, и образован, и благороден, а вся нация – подлец; а всё потому, что родину свою они выше всего ставят».

В русской народности с ранних времён преобладали религиозно-мессианские идеи спасения души, смирения перед властью («все мы – рабы Божьи и холопы Его помазанника-царя»), защиты православия от католиков и магометан и распространения православия среди язычников. Патриотизм, как предвестник русского самосознания, появился в сословии монахов-летописцев ещё во времена Святой Руси, затем в эпоху Ивана III был принят на вооружение церковью и зарождающимся государством, распространился в дворянском сословии в Российской империи Петра I и Екатерины II, а всенародным стал только в XX веке.