История русской церкви (Том 9) - [42]

Даже богатая Троицкая Сергиева лавра и та доведена была тогда до совершенного оскудения - столько от нее брали. Царь Борис Федорович Годунов взял из лаврской казны будто бы взаймы на ратных людей 15400 рублей. Димитрий Самозванец взял оттуда же почти вдвое более - 30000 рублей. Царь Василий Иванович Шуйский в первый раз взял 18 355 рублей, во второй, когда лавра находилась в осаде, от келаря Авраамия Палицына в Москве - 1000 рублей и в третий от него же 900 рублей, так что всего взято было тогда из лаврской казны 65655 рублей. Не довольствуясь этим, царь Шуйский, когда по окончании осады лавры в ней не нашлось более никаких денег, велел дьяку Семену Самсонову позабрать у всех находившихся в лавре и у монахов все их имущество и взял из лавры все многоценные сосуды, золотые и сребропозлащенные, пожертвованные прежними царями и великими князьями, оставив в ней только немногие сосуды, малые и худшие. Немалую услугу оказала лавра и тем, что, когда случился (в 1608 г.) страшный голод и московские купцы возвысили цену хлеба до небывалых размеров, келарь лавры Авраамий Палицын по предложению цареву и патриарха Гермогена открыл житницы ее, находившиеся в Москве, и велел отпускать из них хлеб по два рубля за четверть, чем заставил и прочих продавцов продавать хлеб по той же цене. В продолжение шестнадцатимесячной осады лавры, когда она должна была прокармливать в своих стенах кроме иноков и монастырских слуг многих царских воинов и многих окрестных поселян с целыми их семействами, средства ее совершенно истощились. Когда в 1612 г. собравшееся к Москве ополчение напрягало последние усилия, чтобы освободить ее, и казаки отказывались помогать ополчению, требуя себе жалованья, настоятель лавры Дионисий с келарем Авраамием и соборными старцами держали совет, что бы им послать казакам, чем удержать их, так как денег в монастыре нет. И, рассудивши, послали казакам богатые церковные ризы, стихари, епитрахили на короткое время в залог на тысячу рублей. Такая посылка тронула даже грубых казаков: они устыдились взять церковные вещи в залог и обещались терпеть все, но от Москвы не уходить. Вместе с монастырями, епархиальными и своими домовыми, жертвовали на нужды отечества и наши архипастыри лично от себя, как это засвидетельствовал о Новгородском митрополите Исидоре князь-герой Михаил Васильевич Шуйский.

По сказанию иностранцев, бывших тогда в России, у нас существовали при церквах школы, но только первоначальные, в которых обучали одной русской грамоте и письму. Царь Борис Федорович хотел завести школы для преподавания русским иностранных языков и вызвать в Россию просвещенных людей из Германии, Италии, Франции и Англии, но будто бы "попы и монахи воспротивились этому намерению, объявив, что в России, невзирая на обширное пространство ее, доселе господствовало единоверие и единоправие, если же настанет разноязычие, то поселится раздор и прежнее согласие исчезнет. И Борис отказался от своего намерения". Другого ответа и нельзя было ожидать Борису от русского духовенства при господствовавшем тогда у нас взгляде на латинян и протестантов, которые одни только и могли быть вызваны к нам из Европы в качестве учителей юношества. Единственным средством к развитию своего ума и приобретению познаний оставалось у нас для желающих чтение книг. Но смутные обстоятельства отечества вовсе не благоприятствовали книжным занятиям. Если же и теперь мы встречаем у себя несколько довольно образованных и начитанных духовных писателей, то все они получили свое образование еще в предшествовавшее время. Таковы были оба наши первые патриарха, Иов и Гермоген, и пострадавшие за исправление богослужебных книг архимандрит Дионисий, старец Арсений Глухой и поп Иван Наседка, с сочинениями которых мы уже познакомились прежде. Таковы же были и авторы житий и церковных служб, появившихся тогда у нас по поводу открытия или перенесения святых мощей и установления новых праздников. Из числа сочинений этого рода известны: а) житие святого Василия Блаженного, Христа ради юродивого. Московского чудотворца, и канон ему, последний написан соловецким старцем Мисаилом; б) служба трем святителям Московским - Петру, Алексию и Ионе - неизвестного; в) повесть о благоверном князе Романе Углицком и канон ему составлены по благословению Иова патриарха трудами и тщанием воеводы Семена Романовича Олферьева и инока переяславского Даниилова монастыря Сергия; г) служба Казанским чудотворцам Гурию и Варсонофию - неизвестного; д) житие преподобного Антония Римлянина и сказание о чудесах его, первое только переделано, а второе вновь составлено (в 1598 г.) иноком Антониева новгородского, а потом Троице-Сергиева монастыря Нифонтом; е) житие Московского митрополита Филиппа написано неизвестным в Соловецком монастыре по поручению игумена и братии вскоре после перенесения туда (в 1590 г.) мощей святителя из Отроча монастыря; ж) служба преподобному Корнилию Комельскому и житие его, написанное иноком Корнилиева монастыря Нафанаилом по благословению игумена Лаврентия, свидетельствованы на Соборе в 1600 г. Кроме того, Вологодский архиепископ Иона Думин по благословению патриарха Иова составил новое житие на основании прежних святого Александра Невского и похвальное Слово ему. Воевода Семен Олферьев и инок переяславского Даниилова монастыря Сергий написали по благословению того же патриарха службу великому князю московскому Даниилу. Инок болдинского Герасимова монастыря Филофей Пирогов составил к концу XVI в. канон преподобному Нилу Столбенскому и житие его на основании записок о нем иеромонаха Никольского Рожковского монастыря Германа.