История Русской армии. Часть 3. 1881–1915 гг. - [29]

Узнав о падении Порт-Артура, генерал Куропаткин решил перейти в наступление до прибытия к японцам освободившейся армии Ноги. Целью наступления он поставил оттеснить японцев за Тайцзыхэ, с нанесением им возможного (I) поражения – то же, что в сентябре. Операцию начинала 2-я армия, которой надлежало охватить левый фланг японского расположения (армия Оку). По взятии неприятельских укрепленных позиций она должна была действовать в зависимости от действий противника и успехов 3-й армии. Эта последняя должна была наступать в зависимости от действий противника и успехов 2-й армии. Что касается 1-й армии, то ее участь решалась в зависимости от действий противника и успехов 2-й и 3-й армий. Наконец, все три армии всегда должны считаться с возможностью неприятельских контратак, т. е. при первом же неприятельском активном противодействии перейти к пассивной обороне. Таким образом русские армии беспрекословно должны были подчиняться воле противника!

Эта позорная диспозиция, в довершение всего старавшаяся предусмотреть все мелочи и не допускавшая ни малейшей инициативы командующих армиями, была отдана 6 января. Наступление было назначено сперва на 10 января, затем перенесено на 12-е. Генерал Куропаткин запретил генералу Гриппенбергу атаковать всеми силами, 2-й армии разрешалось атаковать лишь тремя дивизиями: I Сибирский корпус – в обход Оку на Хейгоутай, 14-я дивизия – с фронта на Сандепу. Остальные войска могли лишь помогать огнем. В зависимости от успехов этих трех дивизий решалось, наступать ли или нет остальным двадцати двум…

12 января в жестокий мороз доблестный I Сибирский корпус генерала Штакельберга стремительным ударом без выстрела взял Хейгоутай – главный опорный пункт армии Оку. 13-го здесь завязался упорный бой – падение Хейгоутая чрезвычайно встревожило и Оку, и Ойяму, двинувших туда спешно резервы (сражение при Сандепу японцы назвали сражением при Хейгоутае). Павший духом от неудачи 14-й дивизии генерал Куропаткин предписал I Сибирскому корпусу остановить наступление, но генерал Штакельберг принял мужественное решение продолжать удачно развивавшуюся операцию. Его корпус один схватился со всей армией Оку – упорный бой за Сумапу и Хейгоутай шел весь день 14-го, всю ночь и весь день 15-го числа. 15-го же новый командир Х корпуса, энергичный генерал Церпицкий, с согласия генерала Гриппенберга, произвел блестящую скобелевскую атаку на Сяотайцзы. 16 января генерал Гриппенберг намеревался штурмовать Сандепу – армия Оку, охваченная с двух сторон Штакельбергом и Церпицким, долго бы не продержалась. Но генерал Куропаткин отвел Церпицкого за Хуньхэ, отрешил Штакельберга от корпуса и предписал генералу Гриппенбергу отступить в исходное положение. Возмущенный Гриппенберг сложил с себя должность командующего 2-й армией и телеграфно просил Государя разрешить приехать в Петербург для доклада. Так было загублено сражение при Сандепу. Мы лишились 3 генералов, 371 офицера, до 12000 нижних чинов, в том числе многих обмороженными. Пленными потеряно всего 343 человека. Японцы свой урон показали в 7000 человек.

* * *

Январь и начало февраля прошли с обеих сторон в приготовлениях к наступлению. Генерал Куропаткин намеревался повторить наступление на Сандепу. Полное отсутствие интуиции препятствовало ему видеть истинную причину январской неудачи – он полагал, что всему виною небольшие технические недочеты. В командование 2-й армией по уходе Гриппенберга вступил генерал Каульбарс, а 3-ю армию принял генерал Бильдерлинг, сдавший XVII корпус генералу Селиванову.

В свою очередь, к японцам подходила армия Ноги. Граф Ойяма распустил через шпионов слух, что армия Ноги будет двинута под Владивосток. Генерал Куропаткин, встревожившись, двинул во владивостокский район (где и так зря пропадали войска) подкрепления, сформировал там новую 10-ю Сибирскую стрелковую дивизию и только ослабил маньчжурские армии, чего как раз и добивался японский главнокомандующий.

В первых числах февраля один японский эскадрон, поддержанный шайкой хунхузов, произвел налет на наши сообщения к северу от Телина. Это само по себе ничтожное происшествие имело самые печальные последствия. Начальнику охраны железной дороги генералу Чичагову померещились неисчислимые полчища, грозящие из Монголии. Своих 25000 казаков и пограничников ему показалось мало, к он стал слать панические донесения главнокомандующему. Генерал Куропаткин, поддавшись этому паническому настроению, снял с фронта около корпуса и спешно отправил эти сильные подкрепления в глубокий тыл (где тем временем все неприятельское нашествие было ликвидировано одним нерастерявшимся фельдфебелем с командой пограничников). Так полтораста японских всадников вывели из строя русских армий до 30000 человек накануне генерального сражения…

К 10 февраля положение в Маньчжурии было следующим; на правом нашем фланге, по обе стороны реки Хунь-хэ, располагалась 2-я армия генерала Каульбарса (7,5 пехотных дивизий). В центре, по обе стороны железной дороги, занимала позиции по Шахэ 3-я армия генерала Бильдерлинга (6 пехотных дивизий). На левом фланге – по Шахэ и дальше в горах – 1-я армия генерала Линевича (8 пехотных дивизий). В резерве главнокомандовавшего было 3 пехотные дивизии. Всего – 330000 бойцов при 1329 орудиях и 56 пулеметах. Самой сильной армией была 1-я, хотя главную роль в предполагавшемся наступлении надлежало играть 2-й. Причиной этому страх перед Куроки, наиболее предприимчивым и больше всех нам досадившим из японских военачальников. Страх этот красной нитью проходят через полководчество Куропаткина в продолжение всей войны, в чем легко убедиться из его диспозиций. Расположение наших войск (справа налево) было следующим: 2-я армия – Сводно-стрелковый корпус, VIII, Х армейский, I Сибирский корпуса (102000 шашек и штыков); 3-я армия – V Сибирский, XVII армейский, VI Сибирский корпуса (68000); 1-я армия – I армейский, IV, II, III Сибирские корпуса (115000). В перечислениях японских сил 2 резервные бригады принимаются за одну дивизию. В армиях Кавамуры и Нодзу резервные части составляли половину, у Куроки – четверть, у Ноги и Оку – лишь седьмую часть.