История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии - [41]
В Петербурге встревожились таким оборотом дел – и на Кавказ была двинута 14-я пехотная дивизия (из состава V корпуса). Весь 1841 год продолжались волнения в Аварии, правитель которой Хаджи-Мурат предался Шамилю. Операции в Чечне велись с переменным успехом. В 1842 году 20 февраля нами взят был аул Гергебиль. Шамиль пытался проникнуть в южный Дагестан, но при Рычи путь ему преградил Ширванский полк. Князь Аргутинский– Долгорукий окончательно восстановил здесь порядок.
Однако пятидневный (с 30 мая по 4 июня) поход отряда Граббе – 10000 человек при 24 орудиях и огромных обозах – на Дарго, резиденцию Шамиля в Чечне, закончился полной неудачей с потерей 60 офицеров, 1700 нижних чинов и 1 орудия. Горная местность совершенно не благоприятствовала действиям крупных масс войск и их обозов. Дела пошли совсем скверно, и в августе месяце заволновались и те племена, что до сих пор оставались в стороне от движения. Зимой с 1842 года на 1843 год горцы предпринимали набеги до Кизляра и даже до Ставрополя. В результате всех этих неудач генерал Головин был заменен генералом Нейдгардтом. Дух в Петербурге сильно упал, и военный министр князь Чернышев [106]исходатайствовал Высочайшее повеление в 1843 году экспедиций не производить. Однако горцы стали настолько дерзки, что генерал Нейдгардт[107] вынужден был уже весной предпринять ряд экспедиций.
В конце августа Шамиль нанес ряд поражений нашим отрядам в Чечне и овладел несколькими укреплениями (с 27 августа по 21 сентября мы лишились 55 офицеров, 1562 нижних чинов из общего числа 6000 и потеряли 12 орудий). Поздней осенью этого тяжелого 1843 года нас ждал второй удар. 3 ноября Шамиль овладел Гергебилем, где горсть храбрецов повторила подвиг Архипа Осипова в Михайловском укреплении. Гергебиль занимало 3 роты (350 человек Тифлисского полка, державшихся десять дней против 10000 неприятелей). Укрепление взорвали юнкер Чаевский, унтер-офицер Неверов и рядовой Семенов. Связь между северным и южным Дагестаном была нарушена. Весь Восточный Кавказ вспыхнул как порох.
Авария была потеряна. Занимавший ее отряд полковника Пассека успел выступить из Хунзаха, но был блокирован в Зирянах, где геройски отбивался целый месяц – с 18 ноября по 17 декабря. Отряд генерала Гурко[108] был 8 ноября заперт в Темир-Хан-Шуре. На выручку Темир-Хан-Шуры пошел Клюки фон Клюгенау. 14 декабря он деблокировал Гурко – и оба русские отряда, соединившись, выручили Пассека.
В начале 1844 года на Кавказ прибыли 13-я и 15-я пехотные дивизии и маршевые батальоны 16-й, 17-й и 18-й. Здесь собрался таким образом весь V корпус генерала Лидерса и часть VI. Вместе с линейными батальонами и казаками численность наших войск была доведена до 150000. Весной 1844 года предложено было укрепиться на Аварском Койсу и, обратившись на Чечню, разгромить Дарго, а на Дагестан произвести диверсию. Эта последняя была возложена на Пассека, разгромившего 3 июля у Гилли Кибит Магому – одного из виднейших наибов Дагестана.
Измена елисуйского хана Даниель-бека несколько задержала наши главные силы, заставив их предварительно разгромить Елису 21 июня. При Елису у нас было около 3000 человек (эриванцы, тифлисцы, нижегородские драгуны). Батальон Тифлисского полка замялся было на штурме под сильным огнем. Командовавший батальоном капитан Карягин крикнул: Егеря, стыдно! Ко мне! В ответ ему загремело ура, и завал, казавшийся неприступным, мгновенно был взят. Наш урон в этом деле 13 офицеров, 341 нижний чин. После этого дела главные силы двинулись в Андию двумя большими отрядами: генерал Гурко – на Чечню, генерал Лидере – на Дагестан. Шамиль избегал боя и изматывал русские войска, завлекая их в горы и нарушая их сообщения. Довести всю экспедицию до конца не удалось вследствие представившихся затруднений. Нейдгардт понял причину. Чем больше войск, тем больше затруднений и медленности, – доносил он Государю. Жаль, что пример несчастного движения графа Граббе в Ичкерию в 1842 году с непомерным отрядом остался напрасным и даже на Акушу двигали целый корпус. Император Николай остался недоволен безрезультатностью операций на Кавказе. Он решил проникнуть в Андию и одним ударом покончить с Шамилем. Исполнение этой своей воли он возложил на своего любимого генерал-адъютанта графа Воронцова, назначенного главнокомандующим на место генерала Нейдгардта.
Прибыв на Кавказ весной 1845 года, Воронцов – герой Бородина и сподвижник Ермолова в начале Кавказской войны – принялся за подготовку экспедиции в Андию. Старшие начальники Кавказской армии не ждали от нее ничего хорошего по опыту прошлых походов, но Воронцов решил исполнить Высочайшую волю. Экспедиция на Дарго, с 6-го по 20 июля, завершилась катастрофой. Аул Дарго был, правда, взят и разорен, но на обратном пути наши войска, двигаясь по труднопроходимой местности и терпя большую нужду в продовольствии, попали под удары скопищ горцев, неуловимых в привычной им обстановке, и понесли тяжкие потери (свыше трети всего состава). Мы лишились 3 генералов, 141 офицера, 2831 нижнего чина и потеряли 3 пушки. Был убит храбрый, молодой и так много обещавший Пассек. В летописях Кавказской армии поход этот известен под названием сухарной экспедиции.
