История России и Украины (с древнейших времен до конца XVIII в.) - [83]

Спор о характере отношений между монархом и подданными, предназначении монархической власти ярко проявился в переписке царя Ивана Грозного и князя Андрея Курбского, бежавшего в 1564 г. в Великое Княжество Литовское. Известны три письма А. Курбского царю и два ответных послания царя. Кроме того, князь был автором политического памфлета против царя («История о великом князе Московском») и ряда других произведений. А. Курбский считал, что государством царь должен управлять при содействии советников, составляющих постоянно действующий совещательный орган (образцом служила Избранная рада, в которую в свое время входил и сам князь-перебежчик). Идеалом же политического строя Ивана Грозного был деспотизм, когда священным долгом подданных является верная служба государю. Основной принцип деспотизма Иван IV сформулировал предельно лаконично: «А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же».

В зарождавшейся в России общественной мысли проявлялось освобождение от канонов церковного мировоззрения, т. е. начался процесс секуляризации, или обмирщения, культуры, что в особенности проявится в XVII в. Тенденция к обмирщению характерна даже для произведений XVI в., созданных ортодоксальными церковными авторами. Наиболее ярким примером является составленный духовником Ивана Грозного Сильвестром в качестве назидания молодому царю сборник правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека, названный «Домостроем». Написанный живым языком, с частым использованием пословиц и поговорок, «Домострой» давал практичные советы для повседневной жизни и потому имел совершенно светский характер.

Расцвет и упадок летописания

В развитии летописания после монгольского нашествия на Русь нашли отражение политические реалии, свойственные Северо-Восточной Руси, а затем и Российскому государству. Инициатором создания летописных произведений выступала либо светская, либо церковная власть, и сами летописи должны были служить идеологическим обоснованием притязаний на определенную территорию, важнейшим инструментом легитимизации тех или иных акций правителя и т. п. Они являлись способом выражения официальной позиции на происходящие события, методом отбора тех социальных и политических фактов, которые должны были составить представление (благоприятное или негативное) об исторических персонажах настоящего и прошлого, быть хранителями исторической памяти восточного славянства.

В начале XIV в. центр великокняжеского летописания на некоторое время переместился в Тверь. Созданный в Твери около 1305 г. свод стал основным источником Лаврентьевской летописи (ее переписчиком в 1377 г. был монах Лаврентий). В Твери были созданы также летописные своды 1318 и 1327 гг. Все они стали источниками для московского летописания. В первой половине XV в. вновь наблюдалась активизация летописания в Твери. В 1412 г. или в 30-х гг. XV в. здесь был переработан московский свод 1408 г., что нашло отражение в Рогожском летописце, Никоновской и Симеоновской летописях.

С 1328 г., когда ярлык на великое княжение получил московский князь Иван Калита, традиция общерусского летописания перешла в Москву. Предполагается, что только с 1317 г. при московском княжеском дво — ре велась какая-то семейная хроника, а с 1327 г. летописание началось при митрополичьей кафедре. Около 1389 г. в Москве был создан летописный свод, который принято называть Летописцем великим русским. Кругозор его составителей был крайне узким: их интересовали события, связанные с деятельностью «своих» князей. Следующим этапом в московском летописании стало составление общерусского митрополичьего свода — Троицкой летописи 1408 г. Предполагают, что она была создана в Троицком монастыре Епифанием Премудрым — автором «Жития Сергия Радонежского». Характерной чертой митрополичьего свода было отсутствие централизаторских и антиордынских тем.

К 1448 г. относится составление нового свода в Москве. Он представлял собой радикальную переработку свода 1408 г., с привлечением тверских, суздальских, новгородских и других летописных источников. В нем проявилась идея необходимости объединения Северо-Восточной Руси для совместной борьбы с «погаными». В последующем летописном своде, созданном предположительно около 1472 г., была закреплена московская традиция освещения исторических событий. Московские великокняжеские своды составлялись в 1477 и 1479 гг., в конце XV в. С конца XV в. летописание было под строгим контролем государственной власти и отрабатывалась уже единая общерусская летописная традиция, связанная с великокняжеской канцелярией. Летописи стали послушными проводниками официальной идеологии.

В XVI в. изменился не только характер летописей, но и их форма. Для этого времени характерно создание монументальных по объему сводов, содержащих наряду с большим числом летописных источников множество делопроизводственной документации, литературных произведений и др. Важным событием стало создание в конце 20-х гг. XVI в. при дворе митрополита Даниила Рязанца Никоновской летописи. Свое название она получила из-за того, что один из ее списков позднее принадлежал патриарху Никону. Текст ее, скомпилированный из множества летописных источников и литературных произведений, представляет собой наиболее полный свод сведений по средневековой истории Руси. Между 1542 и 1544 гг. был составлен фундаментальный летописный свод Воскресенская летопись (назван по Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю). Летопись была создана при великокняжеском дворе, в ее основу были положены Московский летописный свод 1508 г., «Сказание о князьях владимирских», предание о великокняжеских регалиях и др.