История Рима - [412]

Это создало предпосылки для перехода революционного движения в революцию и окончательного торжества ее.

Валентиниан, Валент, Грациан

При избрании Валентиниана ему было поставлено условие, чтобы он назначил себе соправителя. Развал империи и углубляющаяся противопо­ложность между западной и восточной половинами государства делали эту меру совершенно необходимой. Прибыв в Константинополь, Валентиниан назначил августом своего брата Флавия Валента и дал ему в управле­ние Восток, а сам отправился в западную половину империи. Там положе­ние на границах снова ухудшилось. Валентиниану пришлось воевать с аламанами на Рейне, с квадами и сарматами на Дунае, а его полководец Феодосий боролся в Британии с набегами пиктов, скотов и саксов. В Се­верной Африке Феодосий подавил сепаратистское движение, возглавляв­шееся мавританским князем Фирмом и объединившее различные элемен­ты местного населения, в том числе и агонистиков.

В 367 г. Валентиниан назначил соправителем своего сына Грациана. Вдобавок к этому армия провозгласила августом еще Валентиниана II, че­тырехлетнего брата Грациана. Таким образом, христиане на Западе могли говорить, что ими правит троица — отец с двумя сыновьями.

В 375 г. Валентиниан I умер на Дунае. Преемником его стал Грациан, ревностный христианин афанасьевского толка (Валентиниан I старался за­нимать нейтральную позицию). Грациан был первым римским императо­ром, отказавшимся от традиционного звания верховного понтифика. Он обнародовал несколько указов против еретиков и лишил языческие колле­гии государственных субсидий.

Гораздо хуже обстояли дела на Востоке. Сначала Валенту пришлось бороться с узурпатором Прокопием, родственником Юлиана, провозгла­сившим себя императором в Константинополе. Его поддерживали доволь­

но широкие круги. Но когда Валент с большим войском явился из Малой Азии, Прокопий был покинут своими константинопольскими сторонника­ми и выдан Валенту (366 г.). В связи с этими событиями завязалась война с готами, которые также поддерживали узурпатора. В 369 г. с ними был заключен мир, после чего началась их усиленная христианизация в форме арианства. Восточному императору пришлось также два раза воевать с пер­сами.

Переселение готов

Но гроза пришла с другой стороны. Около 375 г. огромные массы вар­варских племен двинулись из прикаспийских степей на Запад. Во главе их стояло племя гуннов, по-видимому, монгольского происхождения. Во II в. гунны кочевали к востоку от Каспийского моря. Оттуда они стали посте­пенно продвигаться к западу, подчиняя себе племена Северного Кавказа и Поволжья и объединяя их вокруг себя. Так образовалась федерация из гун­нов, аланов, готов и др. Часть готов, жившая на Нижнем Дунае, обрати­лась к Валенту с просьбой разрешить им поселиться на римской террито­рии. Император дал согласие, но с условием, что готы разоружатся. Мас­са варваров перешла через Дунай (многие тайком пронесли оружие).

Восстание 378 г.

Готы, поселенные в Мезии, некоторое время оставались спокойными. Но продажность и насилия римских чиновников заставили их взяться за оружие. Они начали опустошать Фракию. Валент, понимая, что ему одному не справиться с готами, вызвал из Галлии Грациана, только что отразившего набег аламанов. Грациан двинулся на помощь, но еще до его прибытия Валент дал бой готам под Адрианополем (9 августа 378 г.). Римская армия потерпела поражение, а сам император погиб. Есть основания думать, что часть его войска, состоявшая из варваров, перешла на сторону готов.

После этого готы, не встречая организованного сопротивления, рассе­ялись по Балканскому полуострову. Аммиан Марцеллин, современник описываемых событий, оставил нам описание готского нашествия:

«Готы рассеялись по всему берегу Фракии и шли осторожно вперед, причем сдавшиеся сами римлянам их земляки или пленники указывали им богатые селения, особенно те, где можно было найти изобилие провианта. Не говоря уже о прирожденной силе дерзости, большой помощью явля­лось для них то, что со дня на день к ним присоединялось множество зем­ляков из тех, что в первые дни перехода на римскую землю, мучимые го­лодом, продавали себя за глоток скверного вина или за жалкий кусок хле­ба. К ним присоединялось много рабочих с золотых приисков, которые не могли снести тяжести оброков; они были приняты с единодушного согла­сия всех и сослужили большую службу блуждавшим по незнакомым мест­ностям готам, которым они показывали скрытые хлебные магазиы, места убежища туземцев и тайники»[528].

Ценность этого свидетельства состоит в том, что оно с полной яснос­тью раскрывает перед нами движущие силы социальной революции, поло­жившей конец существованию рабовладельческой формации. Здесь харак­терен тесный контакт рабов, колонов, крепостных рабочих и варваров. Ни разу за всю предыдущую историю Рима мы не видели единого фронта тру­дящихся и угнетенных элементов римского общества. Восстания (как бы ни были они велики) носили местный характер, часто не совпадали во вре­мени; рабы выступали независимо от крестьян и городской бедноты; объе­динения их носили случайный и непрочный характер. Только теперь рево­люция начинает захватывать всю империю, и только с этого времени начи­нает складываться единый революционный фронт. Это могло произойти потому, что крепостнические отношения объединили в одну сплошную массу все трудовые слои империи. В том всеобщем угнетении и закрепо­щении, которым характеризуются последние столетия Империи, исчезло старое различие между рабом и свободным бедняком, между рабом и ко­лоном, между крестьянином и городским ремесленником. Все одинаково были угнетены, все одинаково ненавидели общего насильника и эксплуа­татора — римское государство.