История Рима - [401]

Религиозные настроения низов римского общества начала нашей эры ярко выступают в своеобразных произведениях, известных под названием сивиллиных пророчеств. Большинство их приписывали древней пророчи­це Сивилле из г. Кум в Италии. В действительности это произведения бе­зымянного народного творчества; они для нас тем более ценны как пока­затель общественных настроений.

Для сивиллиных пророчеств характерны мессианские чаяния, прони­занные социальными моментами. Они рисуют грозную картину страшно­го суда. Сын божий явится во всей своей славе и учинит суд над живыми и мертвыми. Все общественные отношения будут перевернуты: господа пре­вратятся в рабов, а рабы станут господами. Пророчества переполнены на­падками на Рим, на имущественное неравенство, на богачей.

Весь этот круг идей, которые уже в I в. н. э. получили широкое распрост­ранение среди населения империи, сводился к нескольким основным момен­там: бог один; мир погряз во зле и может спастись только божественной по­мощью; бог, воплотившийся в человеке, своей смертью искупает грехи чело­вечества; в день последнего суда добро восторжествует в преображенном мире, а зло будет наказано; все люди равны и должны любить друг друга.

Возникновение христианства и его распространение

Сумма этих представлений и составляла идеологическое содержание хри­стианства. Последнее как самостоятельное течение, по-видимому, начало оформляться к середине I в. н. э. Оно постепенно стало отделяться от других восточных культов и приобрело собственные организационные формы. Это произошло раньше всего в городах восточной половины империи, в Малой Азии, Сирии, Египте, откуда новая религия быстро перекинулась на Запад.

Самый ранний памятник христианской литературы — «Апокалипсис» Иоанна — адресован семи малоазийским христианским общинам. Связь раннего христианства с иудейством заставляет предположить, что новая религия впервые начала оформляться среди еврейских общин крупных го­родов Востока. Перенесение места возникновения христианства в Палес­тину (в частности, в отсталую Галилею) является результатом поздней­ших конструкций.

Однако, возникнув в иудейской среде, христианство быстро начало впи­тывать в себя наиболее общие религиозные представления эпохи, порвало с иудейством и стало совершенно новой религией, носящей универсаль­ный характер. Причиной быстрого распространения христианства явля­лось не только то, что оно сумело удачно объединить все основные рели­гиозные идеи своей эпохи и придать им наиболее общий характер, свобод­ный от всех местных особенностей. Успехи новой религии не в меньшей степени были вызваны ее организационными формами. Христиане в каж­дом городе составляли общину верующих. Это было не только объедине­ние единоверцев, но и своеобразный союз взаимопомощи и благотворительности[521]. Так как большинство членов общины первоначально принад­лежало к неимущим и малоимущим слоям городского населения, то этот момент играл огромную роль. В каждой общине существовала касса, из средств которой раздавались пособия и устраивались общие трапезы. Эта касса пополнялась за счет взносов.

Идеология, господствовавшая в ранних христианских общинах, была идеологией социальных низов, напоминающей настроения сивиллиных пророчеств: уравнительные стремления, нападки на богатых, восхваление бедности, ненависть к всеобщему угнетателю — Риму.

В науке по проблеме возникновения христианства традиционно су­ществует две школы — мифологическая и историческая. С. И. Кова­лев был сторонником мифологической школы. Для полноты пред­ставлений по данному вопросу необходимо познакомиться с точкой зрения и аргументами другого направления.

Дискуссия между двумя школами разворачивается вокруг проблемы историчности центрального персонажа христианской традиции—Иису­са Христа: мифологическая школа отрицает его историчность, истори­ческая — признает, и спор ведется уже в течение двух веков. Круг ис­точников, относящихся к этой теме, включает две главные группы — новозаветные сочинения и произведения античных языческих писате­лей. Образ Иисуса Христа в новозаветной традиции сложен. В Откро­вении Иоанна облик Христа абстрактен, только в евангелиях идея и образ христианского мессии предстают совершенно разработанными: здесь прослеживается вся земная жизнь Иисуса Христа от рождения до смерти на кресте и воскресения. Главными же аргументами в пользу историчности Иисуса Христа являются данные античных языческих писателей. «В этой группе источников первое и важнейшее место при­надлежит сочинениям иудейского историка Иосифа Флавия, творчество которого падает на вторую половину I в. н. э., время, прямо совпадав­шее с возникновением христианского движения или, во всяком случае, недалеко отстоявшее от него. Флавий дважды свидетельствует об Иисусе Христе. В "Иудейских древностях", рассказывая о ряде бедствий, по­стигших Иудею в то время, когда в Риме был императором Тиберий, а наместником в Иудее — Понтий Пилат (управление последнего дати­руется приблизительно с 27 по 37 год), Флавий упоминает о казни Хри­ста: "Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если его вооб­ще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он при­влек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любил его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о нем и о многих других его чудесах боговдохновенные пророки. И поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по его име­ни" (XVIII, 3, 3, пер. Г. Г. Генкеля). Второй раз об Иисусе Христе упоминается Флавием в тех же "Иудейских древностях" в связи с рас­сказом о событиях времен Нерона. Характеризуя самоуправство и жестокость одного из иерусалимских первосвященников Анана Млад­шего, историк упоминает и о таком факте: "Он (Анан) собрал сине­дрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями" (XX, 9, 1).