История Рима - [12]

В связи с вопросом о сословной борьбе по-прежнему в центре внима­ния исследователей царского Рима остается проблема так называемой центуриатной реформы Сервия Туллия. Указывая на всесторонний характер реформы — военные, политические, государственные, экономические ас­пекты, — большинство исследователей отрицают возможность проведе­ния реформы в таком виде, как она зафиксирована традицией, в эпоху ца­рей[11]. Однако в дальнейшем, в конкретной датировке реформы, единодушия нет и в помине. Ряд исследователей, основываясь в основном на военных аспектах реформы, продолжают развивать точку зрения Г. де Санктиса об очень позднем формировании римской армии на основе центурий, не ра­нее конца V в. до н. э. или, скорее даже, в первой половине IV в. до н. э.[12]Другие, например П. Фраккаро, возражают сторонникам столь поздней датировки и относят реформу к рубежу VI— V вв. до н. э.[13] В этом контек­сте вполне логичными и аргументированными представляются выводы А. И. Немировского, который, учитывая все стороны реформы, считает 40-е гг. V в. до н. э. наиболее вероятным временем проведения реформы. Именно тогда был уничтожен запрет на браки между патрициями и плебе­ями, учреждена цензура, создан институт военных трибунов с консульс­кой властью, прекращается практика самостоятельных военных походов отдельных римских родов и т. д.[14].

Последним крупным дискуссионным сюжетом раннеримской истории является комплекс проблем, связанный с падением в Риме царской власти и установлением республики. Споры ведутся по поводу признания или отри­цания традиционной даты свержения Тарквиния Гордого; о движущих силах революционного переворота; вокруг переворота в принципе — была ли унич­тожена царская власть в результате единовременной акции или исчезала постепенно в процессе эволюции, наподобие Афин и других греческих по­лисов; как называлась и какими функциями обладала та магистратура, к которой перешла власть. Разнообразию ответов на эти и другие вопросы нет пределов. Идеи высказываются самые различные, каждая из них имеет как аргументы за, так и против[15]. Выше мы уже рассматривали точки зрения Э. Гьерстада и Р. Вернера на даты рождения республики. Здесь же из всего многообразия идей выделим исследования двух итальянских историков, гипотезы которых действительно кардинально отличаются от ортодоксаль­ного мнения и, на наш взгляд, наиболее популярны в современной западной историографии. Речь идет о трудах С. Мадзарино и Ф. де Мартино[16]. Первый из них полагал, что переход от царской власти к республике был постепен­ным и занял более века. Начало этому процессу положил Сервий Туллий, который и был первым магистратом (или магистром), — Мадзарино вывел термин «магистрат» из имени Мастарна. Царская же власть при Сервии была сведена до уровня царя священнодействий. Однако Тарквиний Гордый попытался вернуть всю полноту власти в римской общине в руки царя, но неудачно. На протяжении первой половины V в. до н. э. магистратура поте­ряла сначала пожизненный характер, а затем единоличный. В свою очередь, де Мартино, признавая падение царской власти в Риме в конце VI в. до н. э., считал, что главным магистратом римской республики до 451 г. до н. э. был ежегодный диктатор (dictator annus), который в рамках сословной борьбы был заменен ежегодно избираемой коллегией десяти (decemviri). Однако уже через два года римляне изменили свое решение и в качестве главных магистратов избрали двух преторов, причем не с равными правами — один из них был praetor maius. Время от времени эти магистраты заменялись во­енными трибунами, до тех пор пока в 367 г. до н. э. не был учрежден консу­лат из двух человек, наделенных равными правами.

В связи с изменением в последние десятилетия отношения к достовер­ности источников о раннем Риме возникли новые проблемы, каких вооб­ще не существовало в XIX — начале XX в. Речь, в частности, идет о не­патрицианских, плебейских именах в консульских фастах первой половины

V в. до н. э. Исследователи насчитывают до 20 таких имен за 60 лет (с 509 по 451 г. до н. э.), причем 12 из них приходятся на период с 509 по 486 г. до н. э.[17]. До недавнего времени эта часть фаст рассматривалась как абсолют­но недостоверная, а имена — как позднейшая интерполяция[18]. Однако в свете новейших археологических открытий, роста доверия к ранней тра­диции и возникновения нового взгляда на проблему происхождения пат­рициев и плебеев ряд исследователей признают эти сведения фаст досто­верными и не видят в них ничего невозможного. По их мнению, доступность консульской должности для плебеев доказывает, что в самом начале рес­публики патрициат не представлял замкнутого всесильного сословия и дол­жен был идти на компромисс с широкими слоями римского населения. По мере усиления патрициата потребность в компромиссе исчезает, а следо­вательно прекращается допуск непатрициев к высшей магистратуре рес­публики. Своего апогея этот процесс достигает во время децемвирата[19].

Завершая обзор, посвященный Риму VIII— IV вв. до н. э., укажем на еще один, по нашему мнению, интересный и многообещающий для даль­нейшей дискуссии новый взгляд. Он касается проблемы формирования нобилитета в IV в. до н. э. Долгое время непререкаемым оставался автори­тет основоположников изучения этой проблемы — М. Гельцера и Ф. Мюнцера