История разведывательных служб Израиля - [34]

Израильские власти проявили такую же черствость в отношении других агентов, арестованных по «делу Лавона». В 1955 году 2 египетских еврея были повешены, а еще 4 приговорены к длительным срокам лишения свободы.

Израиль даже отверг предложение Египта обменять арестованных агентов на египтян, находящихся в плену после Суэцкой кампании 1956 года. Начальник штаба Даян выступал против обмена, считая, что это скомпрометирует Израиль. Только в 1968 году, после Шестидневной войны, Марсель Нинио, Филипа Натансона, Роберта Дасса и Виктора Леви обменяли на несколько тысяч египетских военнопленных. Спустя 20 лет все четверо продолжали жаловаться на то, что их бросили, и по этому поводу в израильской прессе шла острая дискуссия с противоречивыми обвинениями и заявлениями.

Единственным, кому удалось избежать ареста, был Пауль Франк. После провала он даже оставался в Египте еще в течение двух недель, а по возвращении в Тель-Авив Франк снова превратился в Аври Эль-Ада, и «Аман» снова стал направлять его в различные европейские страны с заданиями военной разведки. Против этого возражал один Харел, обладавший каким-то особым нюхом на предательство. Удачный побег Эль-Ада из Египта казался подозрительным, и Харел опасался, что Эль-Ад стал двойником — как за несколько лет до него Давид Маген.

В результате «дела Лавона» шеф «Амана» Джибли ушел в отставку, но сменивший его на этом посту генерал-майор Ехошафат Харкаби продолжал верить Эль-Аду. Тем не менее Харел твердо полагался на свою интуицию. Тайно от Харкаби он направил агентов «Шин Бет» в Европу для слежки за Эль-Адом.

Агентам «Шин Бет» удалось установить, что в Бонне Эль-Ад встретился с офицером аппарата египетского военного атташе и передал ему секретные документы израильской разведки. Харел пришел к выводу, что агент «Амана» оказался предателем. Эль-Ада немедленно отозвали в Израиль и арестовали. Следствие продолжалось 9 месяцев, и в июле 1959 года он был предан суду за шпионаж в пользу Египта.

Спасая свою шкуру, Эль-Ад решил глубже копнуть историю военной разведки. Он признался в том, что помогал офицерам «подразделения 131» скрывать правду о «деле Лавона», он также рассказал, что офицеры этого подразделения вступили в сговор, чтобы свалить вину за провал операции «Сусанна» на Лавона.

Но это не помогло Эль-Аду, и после суда, который проходил в условиях необычной даже для Израиля секретности, он получил 10 лет тюрьмы. Военная цензура запретила публиковать детали этого процесса и имена всех, кто был связан с этим делом. Газеты упоминали о нем как о «езек бит», то есть «гнилом деле». В этих публикациях Джибли назывался «старшим офицером», Бен-Зур был «офицером запаса», а Эль-Ад — «третьим человеком».

«Шин Бет» так и не удалось сломать Эль-Ада и добиться от него признания в том, что он сотрудничал с разведкой Египта, или в том, что он предал своих товарищей в Каире и Александрии. После выхода из тюрьмы Эль-Ад уехал в Калифорнию и там издал книгу о том, как Харел сфабриковал против него дело.

«Дело Лавона» имело гораздо более глубокие последствия, чем провал одной разведывательной операции или арест нескольких усердных шпионов. Израильские политики впервые поняли, что возведение разведки в число высших государственных приоритетов таит в себе опасность. Предоставив безопасности и демократии самим найти состояние устойчивого равновесия, они увидели, что само по себе, без их позитивного участия этого не произойдет. Как лидеры демократического общества они должны были найти решение, прежде чем чаша весов окончательно не склонится в пользу безопасности.

Это дело прозвучало резким сигналом о том, что в руках молодых и энергичных руководителей спецслужб сосредоточилась слишком большая и бесконтрольная власть. Спустя десятилетия «гнилое дело» все еще служит напоминанием об этом.

Израильской общественности никто не объяснил, что же конкретно «сгнило» в разведывательном сообществе, но пока правительство и само общество трясло как в лихорадке, Иссер Харел не только уцелел, но и преуспел. Он был надежен и тверд в искоренении подрывных элементов внутри страны и защите интересов Израиля за рубежом.

В это время Израиль уже приобретал статус внушительной региональной державы. Из слабой нации, которая с трудом добилась независимости от Великобритании, еврейское государство превратилось в активного и важного участника международной политики.

Получившая огласку попытка использовать нелепые и провокационные методы, особенно против Египта, для того, чтобы настроить западные державы против арабов, принесла Израилю только вред. Факты реальной политики говорили сами за себя: Израиль быстро приобретал статус лидера на Ближнем Востоке в плане военной силы и той самой стабильности, которую хотелось видеть Западу. Соединенные Штаты Америки, Великобритания и особенно Франция решили дружить с Израилем.

Несмотря на унижение, которое военная разведка претерпела в «деле Лавона», отношения Израиля с Францией были столь важны в военном плане, что Бен-Гурион возложил ответственность за это на «Аман» и министерство обороны.

Харел пытался доказать, что все тайные связи с иностранными государствами должны быть сосредоточены в руках «Моссада», но премьер-министр оставил французское направление за военной разведкой. Бен-Гурион обратился к генералу Даяну, своему главному советнику по военным вопросам Шимону Пересу и даже к человеку, который 5 лет назад организовал «бунт шпионов», — Ашеру Бен-Натану.