История Поместных Православных Церквей - [52]
В том же году прибыл в «великую Русиу ка благочестивому цару Иоану и светому Макарию, митрополиту Московскому», митрополит Рашский Селивестр «и тамо принесох много добро и урьковну красоту у Хиландарь»[86].
Начиная с XVI века, православные сербы пользовались сначала рукописными, а затем и печатными церковными книгами, издаваемыми в Московской Руси[87]. В свою очередь, южные славяне содействовали передаче на Русь духовного наследия Византии, содействуя таким образом духовному росту Русской Православной Церкви. «Должно признать, — утверждает В. М. Истрин, — что большое количество византийских произведений пришло на Русь уже в готовом, южнославянском переводе, и притом в древнейшее время — в переводах болгарских. Они продолжали переходить и позже, когда на Руси развилась уже своя письменность, а к переводам болгарским стали присоединяться переводы и сербские»[88].
В 1641 году митрополит Скопийский Симеон получил разрешение в Москве на сбор пожертвований в пользу страдающего сербского народа. С этого времени иерархи Сербской Церкви неоднократно приезжали в Россию и увозили отсюда доброхотные дары русских людей. А Патриарх Гавриил I (Раич) в течение двух лет жил в Москве. (После возвращения в Сербию он был обвинен в государственной измене и в 1659 году повешен турками.) Нашел приют в России и бежавший от гнева турок Патриарх Василий Бркич. В 1772 году он скончался в Петербурге, где в Лавре и был похоронен.
В XVIII столетии в пределах нынешней Украины нашли приют тысячи православных сербов. Когда-то они покинули родину из-за турецкого гнета и переехали в Австро–Венгрию, но и там встретили унижение и несправедливость.
Братское отношение юго–западных славян к единоверным и единокровным русским людям выразилось в ответе Митрополита Черногорского Петра I французам, предложившим по указанию Ватикана отказаться от сношений с Россией взамен на предоставление ему титула Патриарха всех сербов и 200 тысяч франков. «Русские нам не враги, — говорил Митрополит, а братья по вере и племени, любят нас, как и мы любим их… Славяне лишь от союза с могущественной и родной Россией ждут себе спасения и славы… Без русских — пропасть и всем другим славянам!»[89].
О том, что черногорцы получали поддержку от братского православного русского народа, В. В. Макушев (XIX в.) свидетельствует так: «При посещении мною Черногории в 1865 году в ней было 12 школ — главная четырехклассная в Цетине (Цетинье) и 11 меньших с 2 классами в более населенных местностях. Тогда предполагалось открыть еще три школы; ныне же насчитывается до 30 школ с 2000 учеников. Школы содержатся из монастырских доходов и на суммы, получаемые из России»[90].
Когда в 1836 году в Белграде было открыто духовное учебное заведение «Богословие», были присланы сюда два преподавателя из окончивших Московскую Духовную Академию. С 1840 года был введен обычай посылать лучших выпускников «Богословия» в Духовные Академии Русской Православной Церкви.
В 1920 —1925 годах русская инокиня Екатерина (в миру Евгения Борисовна Ефимовская, родом из г. Москвы), прибыв в Сербию с группой инокинь Леснинской обители и став игуменией монастыря Хопово на Фрушкой горе, явилась возродительницей сербского женского иночества. Многие ее ученицы были впоследствии игумениями женских обителей в Сербии.
В1923 году протоиерей Стефан Димитриевич, в прошлом ближайший помощник и сотрудник Сербского Митрополита Михаила (1826 -1898), председателя Сербского Общества Красного Креста (основан в 1876 г.), в составе миссии сербов, хорватов и словенцев оказывал помощь голодающим Одесской и Екатеринославской губерний. 6 января 1924 года в «Красной ниве» был помещен его снимок, запечатлевший момент беседы отца протоиерея с редактором «Известий» Ю. М. Стекловым. Здесь же была помещена заметка о деятельности протоиерея С. Димитриевича и его миссии.
В 20–е, а затем в 30–е годы, когда единству Русской Православной Церкви угрожали внутренние раскольники, главным образом «обновленцы», Сербская Церковь одна из первых решительно высказалась в поддержку Патриарха Московского и всея России Тихона и осудила раскольников как нарушителей святых канонов и отступников от чистоты святого Православия.
Патриарх Сербский Варнава, выпускник Петербургской Духовной Академии и постриженник Александре–Неве ко и Лавры, всегда сохранял дружеские отношения с Местоблюстителем Патриаршего престола Митрополитом Московским и Коломенским Сергием (Страгородским). В свое время, в связи с антиканоническими действиями Константинопольского престола, направленными к подчинению себе всей православной диаспоры, в том числе и русских заграничных приходов, Патриарх Варнава в письме к Митрополит Елевферию (Богоявленскому) от 14 февраля 1932 года осудил эти папистские устремления Константинополя.
Трудным, для решения вопросом, несколько осложнявшим добрые отношения двух Церквей, был так называемый «карловацкий вопрос». Получив пристанище в Королевстве сербов, хорвате и словенцев, группа русских архиереев–эмигрантов в ноябре–декабре 1921 года в г. Сремские Карловцы (отсюда «карловчане») составила церковный Собор, который учредил «Архиерейский Синод» во главе с митрополитом бывшим Киевским Антонием (Храповицким самовольно принявшим титул «Наместника Святейшего Патриарх Всероссийского». Отныне «карловчане» стали выступать от лица Русской Церкви во вред ей. Хотя раскольники в своей деятельности находили поддержку тогдашнего королевского правительства, тем не менее Сербская Церковь брала на себя подвиг посредничества в переговорах с ними Местоблюстителя Патриаршего престола. Если и не был достигнут желаемый результат, то виновны в это раскольники, отвергнувшие принимаемые меры к умиротворению.
