История Первой мировой войны - [201]

Это, однако, не вызвало озабоченности лиц наверху — либо же их реакция оказалась чрезвычайно замедленной.

В 4:05 утра 9 апреля противник начал интенсивный обстрел фронта в 11 миль между каналом Ла-Бассе и Армантьером. Фланги этого участка были отравлены ипритом — указание, что германцы хотели парализовать эти фланги, но не собирались немедленно их атаковать. В 7 часов 30 минут утра, когда бомбардировка несколько ослабела, вперед двинулись мелкие группки германской пехоты.

В 9 часов утра, после того как бомбардировка вновь усилилась и поддерживалась так в течение часа, в атаку ринулись 9 дивизий 6-й германской армии. Удар их пришелся против 3 дивизий противника.

И на этот раз, как и 21 марта, природа помогла атакующим, защитив их покровом густого тумана. На южной оконечности сектора 55-я дивизия (Ланкаширская территориальная) крепко цеплялась на Живанши, оказывая такое упорное сопротивление, что атака германцев не только была отбита, но у германского командования пропала охота продолжать здесь дальнейшие усилия, чтобы развить прорыв к югу.

В центре же германцы быстро преодолели позиции португальцев. Справедлива критика, указывающая, что неправильно было оставлять эту дивизию хотя бы на несколько дней на фронте, в два раза превышавшем протяжение фронта 55-й дивизии, примыкавшей к первой. Отчаянное сопротивление 11-го самокатного батальона сломало атаку германцев и помогло вместе с резервными батальонами бригад 55-й дивизии помешать германцам полностью размыть южный фланг фронта. Вместе с тем оказанное здесь сопротивление привело к оттеснению германского наступления в определенное русло, направляя его на северо-запад, куда оно затем все больше и больше отклонялось.

На северном же фланге прорыва 40-я дивизия (фланг этой дивизии был обнажен) была натиском противника частично разгромлена. 51-я и 50-я дивизии, спешившие на помощь, чтобы заткнуть брешь, были задержаны в пути, так как дороги были забиты потоком бежавших португальцев и брошенными повозками. Прежде чем 51-й и 50-й дивизиям удалось достигнуть позиций, они были захлестнуты наступлением противника и втянуты в бой. Поэтому они не смогли помешать германцам, усиленным теперь еще 7 новыми дивизиями, достигнуть линии рек Лис и Лаве и даже форсировать их. Однако на следующий день сопротивление 51-й и 50-й дивизий настолько окрепло, и они так успешно противостояли натиску противника, что, исключая северную оконечность дуги, созданной первоначальным ударом, здесь почти ни пяди земли не было уступлено противнику.

Все же в это утро германское наступление несколько распространилось к северу, к каналу Ипр-Комин, против южной части сектора 2-й британской армии (Плюмер). Это напоминало бокс, когда после удара левым кулаком следует удар правым, хотя этот новый удар был уже значительно слабее и наносился лишь четырьмя дивизиями 4-й германской армии. Относительная слабость этого удара была уравновешена вынужденным отвлечением части трех британских дивизий обороны к участку прорыва предыдущего дня. Германцы прорвались. Клещами охвата был отрезан Армантьер, а 34-я дивизия с трудом избегла окружения. В эту ночь ширина прорыва достигла 30 миль, а к 12 апреля глубина его удвоилась.

Это был кризис. Меньше 5 миль отделяли германцев от железнодорожного узла Хазебрук. Но 13-го числа с юга начали прибывать британские и австралийские резервы, а натиск германцев стал показывать первые признаки ослабления. Одна из причин, в которой сознались и сами германцы, заключалась в «трудностях, связанных с подвозом из-за все умножавшихся атак с воздуха». Подступы к Хазебруку, в последнюю минуту прикрытые 4-й гвардейской бригадой, теперь окончательно были закреплены 1-й австралийской дивизией. В дальнейшем германцы пытались развивать свой успех почти исключительно на северной половине прорыва.

Плюмер взял теперь на себя защиту всего района боя, за исключением южной оконечности. Для того чтобы сократить фронт и вместе с тем предупредить новые расширения германского наступления, он начал спокойное отступление, выпрямляя выступ фронта, образовавшийся у Ипра, и отходя на рубеж непосредственно перед этим бессмертным городом. Это было разумным и дальновидным поступком, хотя при этом противнику и уступили несколько квадратных миль грязи, которые с таким трудом и такой дорогой ценой были добыты предыдущей осенью.

Несмотря на то, что противник 15-го числа захватил Байлейль и хребет Ревельсберг, он был остановлен у Метерена и перед высотой Кемель-Хилл. К 18-му числу ураган стих, но за линией фронта разразились совсем другие бури.

Назначение Фоша генералиссимусом, по мнению Хейга, не принесло ему той быстрой поддержки, на которую он рассчитывал. Непрестанно с 10-го числа и даже еще раньше Хейг требовал у Фоша помощи французов и активного участия их в бою. 14 апреля в Аббевиле состоялось бурное совещание, прошедшее в резких тонах, а на следующий день Хейг пришел к выводу, «что мероприятия, проводимые генералиссимусом, недостаточны и не соответствуют создавшейся обстановке».

Фош, с другой стороны, быть может сознательно шел на риск, придерживая свои резервы для решающего наступления. По его мнению, высказанному 14 апреля,