История отравлений. Власть и яды - [67]

В 70-е гг. XV в. объектом многих покушений являлся Людовик XI. В 1472 г. умер брат короля, который болел уже восемь месяцев и находился в состоянии расслабленности, однако считалось, что его отравили. В 1476 г. покушались на наследника престола, будущего Карла VIII. До нас дошли рассказы об изобретательных способах отравления, которые пытались применить недруги Людовика XI. Предполагалось, например, «намазать ядом землю в том месте, где король обычно целует ее после мессы, или предаваясь молитве; намазать покров на алтаре, который король также целует /…/ А" если [исполнитель] видит, что на нем украшения другого цвета, зеленого, черного, красного и синего, он положит те из вышеозначенных ядов, которые будут такого же цвета». Означенное злодеяние разоблачил аптекарь, которому его поручили. Король Карл VIII преждевременно погиб в 1498 г. двадцати семи лет от роду, и это снова активизировало слухи об отравлении, ходившие по королевству, уже начиная с 1480х гг. Они распространялись даже в Швейцарии. Любопытно, что, когда проблемы со здоровьем начались у Людовика XII, особенно в 1504 г., о яде никто не вспоминал, хотя он мог бы служить отличным объяснением ситуации. На тридцать лет при французском дворе прекратились дела, связанные с ядом.

Они возобновились в 1536 г. в связи со смертью дофина Франциска. Разумеется, сначала обвинение выдвигалось в адрес неких внешних сил, подстрекавших якобы феррарского секретаря принца Монтекукули (владевшего мышьяком и переписанной от руки книгой о ядах) подсыпать смертоносный порошок в воду. Однако вскоре подозрения переместились внутрь страны, ко двору. Они сконцентрировались на фигуре Екатерины Медичи, стоявшей в центре многочисленных дел второй половины XVI в. После 1560 г. «не проходило года, который не был бы отмечен несколькими предательствами, вероломством, отравлениями и варварским насилием», — писал Франсуа де ла Ну. Религиозный конфликт возбуждал умы, и люди весьма охотно верили в отравление принца, если тот умирал не от удара кинжалом. Так, в 1560 г. угас пятнадцатилетний Франциск 11, а в 1574 г. — двадцатичетырехлетний Карл IX. В 1584 г. в Шато-Тьери скончался их младший брат Франциск Алансонский. Вскрытие тела короля Карла IX проводилось в присутствии магистрата. «Поскольку внутри тела не обнаружили никаких следов или пятен, то было публично подтверждено, что яд не применялся», — писал Брантом. При этом Амбруаз Паре допускал применение в данном случае порошка весьма медленного действия из бивня морского зайца. На Франциска Алансонекого покушались еще в 1557 г.; тогда яд обнаружился на дне бутылки с вином. По словам Франсуа де ля Ну, «хирурги, которые вскрывали его тело, объявили о наличии изъеденных участков и некоторых других признаков подобного же рода». Умирающий герцог Алансонекий пошутил, что прекрасная еда (/a bonne chere), которой угощал его король накануне поста, стоила ему дорого (/и/ ava/t coute cher). Эти слова заставляли задуматься и строить страшные предположения. Когда в 1589 г. умерла Екатерина Медичи, вскрытие распорядился произвести Генрих III, который стремился развеять поднимавшиеся слухи об отравлении.

Слухи и зловещие подозрения циркулировали и в протестантском лагере. Генрих Наваррский был уверен, что его мать Жанну д’Альбре убили в 1572 г. с помощью зловещего букана, и сам опасался отравления. В 1585 г. он жаловался при дворе, что его жена королева Маргарита наняла секретаря, чтобы его отравить. Таким образом она стремилась якобы отомстить супругу, пренебрегавшему ею ради Габриели д’Эстре уже в течение двух лет. Смерть возлюбленной короля в 1599 г. также приписывалась яду, хотя эксперты-медики ясно говорили о естественной патологии. Наконец, в 1600 г. Генриху IV стало известно, что женщина по имени Николь Миньон хотела устроить на королевскую кухню своего мужа, чтобы он отравил монарха. И все же первый король из династии Бурбонов в течение всего своего беспокойного правления чаще подвергалея опасности удара кинжалом.

В окружавших Французское королевство герцогствах яд при дворах был так же хорошо известен. Там тоже распространялись слухи и строились расчеты, связанные с отравлениями. Нередко начинались юридические преследования, придававшие делам некоторую основательность, но не гарантировавшие их реальности. Так, в 1440 г. Шарля Орлеанского чуть не отравил оруженосец, которого разоблачили до совершения преступления. Во время расследования его «подвергли весьма суровой пытке и допросу». В 1391 г. скончался в своем замке граф Савойский Амедей VII. У него развился столбняк вследствие раны, полученной на охоте. Сегодня эти факты можно считать установленными, но в то время о столбняке ничего не знали, и молва об отравлении принца распространилась от Аннеси до Женевы. В 1395 г. чуть-чуть не удалея заговор с целью отравления молодого Амедея VIII. Благодаря матримониальным союзам графов Савойских с французской аристократией обе эти истории стали широко известны и потрясли политическую элиту далеко за пределами самой Савойи. В 1430 г. ропот об отравлении поднялся в герцогстве Брабант в связи со смертью двадцатипятилетнего герцога Филиппа. Местные власти и герцог Бургундский не без труда опровергали слухи. Последний являлся наследником усопшего, и в этом качестве его подозревали в попытке «ускорить» смерть Филиппа. Исследуя останки герцога, медики искали s/gna certa /ntox/cat/on/s, о которых шла речь в ученых книгах, однако ничего не нашли. За восемь лет до описанного события герцога Бургундского уже подозревали в аналогичном преступлении, когда скончалась его супруга Мишель Французская. Во-первых, он не имел от нее наследника, во-вторых, Мишель связывала его с французским королевским домом, с которым он решительно не хотел иметь дела. Однако в Генте принцессу любили, и после ее поспешных похорон многие о ней плакали. Официальный историограф Жорж Шателен мог сколь угодно скептически и презрительно указывать, что «не существовало никаких доказательств, ничего, кроме народной молвы». Вдовец тем не менее поторопился провести расследование, имевшее целью оправдаться в глазах всех. Яд и дальше продолжали применять при бургундском дворе. В 1462 г. слуга старого герцога чуть не отравил наследника Шарля де Шароле (Карла Смелого).