История одной сенсации - [61]

Квелчу ответили, что просьбу его тотчас же выполнят. Сообщили также, что догадываются, почему просящие помощи попали в столь бедственное положение…

— Ну?! — торопил Квелча Хазард. Выпуклый лоб его покрылся множеством мелких морщинок, мохнатые рыжие брови почти сошлись у переносицы, нижняя челюсть слетка отвисла. Прежней надменности как не бывало.

Квелч не без удовлетворения отметил эту перемену в лице генерала и ответил ему с деланной небрежностью:

— Это русские, сэр.

— Как?! — завопил Хазард, и лицо его снова преобразилось — брови вздернулись, челюсть выпятилась вперед. — И вы вели с ними переговоры? Разгласили им военную тайну? Да знаете ли вы, что за это…

Он, казалось, захлебнулся от гнева и не смог больше вымолвить ни слова. А Квелч возразил ему если и не очень дерзко, то уж во всяком случае с большим достоинством.

— Ничего я им не разгласил, генерал. Русские и без того знают об этой проклятой бомбе больше, чем мне известно. Может быть, и больше вашего тоже…

Сообщение это настолько удивило Хазарда, что он сразу вдруг присмирел и спросил растерянно:

— Но откуда?.. Как они могли узнать?

— Это уж я не знаю, сэр, — простодушно признался Квелч. — Только бомбу нашу они назвали македониевой и очень удивились, что мы вообще остались в живых.

— Македониевой! — воскликнул Медоуз, соскакивая со своего стола и устремляясь к Хазарду. — Так это, значит, действительно македониевая бомба?

— Да… — несколько смущенно признался генерал.

— Но ведь это же чистейшая авантюра! — возбужденно продолжал Медоуз. — Македонии — совершенно новый и очень плохо еще изученный трансурановый элемент. А вы, значит, использовали его для «запала» «Большого Джо»? И вот результат… Нет, это больше чем авантюра! Даже теоретически мы ведь очень смутно представляли себе, что могло дать применение Македония в качестве взрывчатого вещества для «запала» водородной бомбы. Предполагалось, однако, что атомные ядра Македония не частично, как у плутония, а полностью успеют вступить в реакцию деления. Видимо, так оно и произошло. Понять не могу — почему у нас такая поспешность с испытанием этого «Большого Джо»?

— А как же! — злобно усмехнулся Квелч. — Мы ведь спешим перешагнуть поскорее за грань равновесия между войной и миром. Боимся, как бы планета наша не превратилась в скотный двор. А она, кажется, превратится скоро в сплошную братскую могилу.

Пораженный сообщением Квелча о том, что русским известен секрет взорванной бомбы, Хазард, казалось, перестал воспринимать происходящее вокруг. Зато Эдди Олд, так трясшийся от страха все это время, торопливо извлек из кармана темную коробочку и переключил в ней какие-то рычажки.

— Но как? Как, черт побери, они узнали это?! — снова яростно воскликнул Хазард. Глаза его вспыхнули злобой, и он схватил Квелча за горло.

— Это ты, мерзавец, проболтался, наверно?!

— Оставьте в покое Квелча, генерал, — проговорил вдруг Медоуз таким тоном, какого никак нельзя было ожидать от этого интеллигентного старика. — И не говорите ерунды. Как мог знать Квелч о том, что бомба македониевая, когда даже мне не было это известно?

— Но откуда же тогда осведомленность русских?..

— Да разве можно в наше время утаить не только факт испытания атомного или термоядерного оружия, но и технический состав его? Вы-то, мистер Хазард, должны же знать это?

— Но ведь взрыв «Большого Джо» был произведен в неблагоприятных для его обнаружения условиях, — повысил голос Хазард. — Мы взорвали его, во-первых, под землей, во-вторых, на острове в сейсмическом районе океана.

— А вы разве не знаете, что версия о невозможности отличить землетрясение от подземного ядерного взрыва уже развеяна? — удивился профессор Медоуз. — По характеру сейсмических волн, возникающих при землетрясениях и подземных взрывах, без особого труда определяют теперь их причину. А что касается нескольких незарегистрированных подземных взрывов, произведенных нами в этом году, то они были слишком малой мощности — менее одной килотонны. К тому же для обнаружения их применялась аппаратура, не соответствующая рекомендованной Женевским совещанием экспертов.

— Простите, профессор, — вмешался в разговор Квелч, — правильно ли я вас понял? Действительно можно, значит, распознать любой ядерный взрыв, как бы его ни скрывали?

— Конечно, мистер Квелч. Они обнаруживаются методом регистрации акустических и сейсмических волн, радиоимпульсов, световых и гамма-излучений.

— А химический состав их тоже можно обнаружить?

Медоуз ответил Квелчу и на этот вопрос, хотя он и догадывался, что генералу не очень нравятся его разъяснения. Но профессор был теперь настолько возмущен Хазардом и адмиралом Диксоном, скрывшими от него и, видимо, от некоторых других ученых химический состав «Большого Джо», что готов был выступить с разоблачением их перед кем угодно.

— Исследование атмосферы, — продолжал он свои пояснения, — на высоте от четырех до двенадцати километров, которое мы регулярно проводим, так же как и другие страны, дают нам все основные данные о произведенных атомных и термоядерных взрывах. Для этого достаточно лишь подвергнуть лабораторному анализу содержимое пробоотборников. Если при этом в их. бумажных фильтрах обнаружатся пылинки плутония или урана, то тут имеет место атомный взрыв. Если же в щелочных поглотителях окажется радиоактивный углерод, а в замороженной воде — тритий, не останется сомнений, что произошел термоядерный взрыв. Я уже не говорю о том, что в пробах воздуха без труда обнаруживаются радиоактивные изотопы стронция, циркония, бария, иттрия, церия и другие осколки деления урана и трансурановых элементов.