История одного оборотня - [36]

Огромное количество полок, от потолка до пола, заставленные самыми невероятными предметами разных форм и объема, огромные и совсем миниатюрные стояли по соседству, и часто у изобретения не было даже подписи. Признаюсь, было забавно читать про квадратик с ручкой, предназначенный для глажки именно носков, с целым набором функция. Попалась даже такая штука, которая должна была кидать хозяину орешки прямо в рот, но по грустному голосу продавца я понял, что она очень часто промахивается. Казалось, что такая глупая вещь может порадовать Сириуса, пока я не увидел маленький шарик с углублением посередине. Идеальная форма, подходящая для того, чтобы уместить в ладони, но без какой-либо подписи.

Так я нашел «соню», хотя продавец минут двадцать объяснял мне, что она именно «sonus», звук то есть. Этот маленький шарик был способен воспроизводить любые мелодии или разговоры, по желанию хозяина он мог записать все, что угодно, даже ту мелодию, которую слышал в своей голове хозяин, достаточно было лишь коснуться ее палочкой, а дальше «соня» настраивалась под владельца, предоставляя ему право выбирать дизайн управления. Продавец, а именно низенький, но чрезвычайно энергичный старичок, рассказывал, что она могла запомнить название песни, если хозяин скажет ей его, или же найти в головах кого-либо по соседству. Игрушка, умеющая лазать в головы близким, совершенно точно понравиться Сириусу. Я не стал выслушивать все ее прелести, только заплатил нужную сумму (что удивительно, она не была очень дорогой), и отправился искать маму, которая принялась пытать меня о наличии еще у меня друзей, и я почему-то ощутил желание послать подарки Эванс и Северусу. Меня захватил дух Рождества, и я с новыми силами ринулся в магазины, которые словно сговорившись, показывали мне наиболее подходящие подарки сразу. В третьем по счету магазине я нашел совершенно очаровательную заколку для Лили - маленькую цветущую розу, которая была действительно живая. На мгновение я пожалел, что Северус не девочка - в таком обилии красивейших заколок, резинок и бантов я бы совершенно точно нашел его женской версии подходящий подарок. Но, увы, Снейп был мальчиком, и мне пришлось покинуть сказочный мир, где на заколку прицепили целых три заколдованных птички.

Долго ходить мне не пришлось, ибо в книжном я увидел приемлемый подарок - тетрадь в черной обложке, которая по желанию владельца добавляла себе листы.

А потом было несколько дней блаженного отдыха дома. Я снова перечитывал любимые книги, которые не смог взять с собой в Хогвартс. Я не знал уменьшающего заклинания и не взял с собой «Властелина Колец», который мне так приглянулся из всех немагических книг. Я даже сходил с отцом пару раз на замерзшее озеро, где вдоволь покатался на магических коньках, которые не были зачарованы на то, чтобы не давать упасть. Они мало отличались от оригинала, и половину прогулки я ездил на животе или на другие, не менее важных частях тела. Синяки на мне все равно даже не появлялись, поэтому было очень даже весело. На озере каталось многие наши соседи, которые так же комично падали на лед, как и я. Особенно было забавно наблюдать за миссис Джонс, женщину преклонных лет, но упорно это отрицавшую.

- Разрешено все, что не запрещено законом, - с достоинством произнесла Виолетта Джонс и ступила на лед. - Покажите мне тот пункт в наших законах, запрещающий женщинам слегка за пятьдесят…Ладно-ладно, за шестьдесят, кататься на коньках?

Пару кругов миссис Джонс действительно бодро прокатилась, держась за мужа своей дочери (я был посвящен во все новости нашего округа мамой за вечер до этого), не замечая осуждающих взглядов остальных признанных бабушек, облюбовавших скамейки вокруг озера, после чего очень удачно въехала в сугроб и плавно съехала по нему, садясь на лед. Такого удивленного и обиженного лица я не видел у нее никогда, и посмеялся вместе со всеми. Виолетта Джонс даже не обиделась, наоборот, только поддержала нас в нашем веселье. Я ощущал странное единение с теми людьми, кто катался в тот день на озере, с людьми, которых едва знал. Удивительная вещь, дух Рождества.

Домой я возвращался весь в снегу, в распахнутой куртке и съехавшей шляпе, но абсолютно счастливый. Выслушивал ворчание мамы по поводу мокрой одежды и улыбался, шел переодеваться, вытирал волосы и бежал помогать маме на кухне, готовить праздничный ужин. К нам должна была прийти еще бабушка, но она давно не звонила маме по телефону (моя бабушка была магглой), и мне стоило сходить ее проведать за день до Рождества. После готовки я заворачивал и снова разворачивал подарки, стараясь не краснеть от того, что дарю подарок девочке, особенно такой своевольной и острой на язык Лили, хотя такой она была отчего-то только с Джеймсом и Сириусом. Меня она вполне спокойно переносила.

Мы не стали очень сильно украшать дом, ограничившись только маленькой елочкой, которая стояла в гостиной и просто чудесно пахла лесом, из которого была принесена, несколькими венками над дверями, парой гирлянд снаружи и нарядными скатертями. Носки вешать не стали, посчитав, что я уже достаточно взрослый, и это меня очень и очень радовало, почти так же, как и поручение нарядить елку. Я вешал и конфеты, и игрушки, что остались с ранних лет, и красивые цепочки разных цветов, и магические фонарики, таинственно мерцавшие в темноте, и водрузил на самый верх маленькую звездочку. Мне нравилась моя елка.