История одного дня - [135]

Другой такой воронки просто нельзя было и сыскать нигде в округе. Да, пожалуй, во всей округе. Подобная яма могла быть только предметом мечтаний. И все это принадлежало и будет принадлежать ему одному, если у него хватит выдержки не проболтаться. Правда, это очень трудно. Никому не говорить о такой яме — очень трудно!

Однажды Бис догнал мальчика, когда он шел домой.

— У меня есть свежий порох, — сказал Бис как бы между прочим, — и совершенно сухой. Подорвем?

Мальчик настороженно слушал его. Потом спросил:

— Сейчас? Днем?

— Если хочешь, можно и сейчас. Подпалим жучка. Ну, как, согласен?

— Мне нужно идти домой. В прошлый раз мне здорово влетело.

Он чувствовал, что Бис хочет перевести разговор на другое.

— У тебя есть сейчас яма? — спросил неожиданно Бис.

— Есть… — вырвалось у мальчика, — то есть нет…

— Е-есть? А где?

— Бы-ла, — запинаясь, пролепетал мальчик. — Была одна. Но я ее выменял.

— Выменял? На что же?

— На игрушечный автомобиль.

— На игрушечный? — недоверчиво переспросил Бис. — И где же этот твой автомобиль?

— А я его тоже уже сменял, — неловко солгал мальчик.

— Ладно, хватит! — оборвал его Бис и враждебно насупился.

С того дня мальчику пришлось придумывать новые обходные пути, чтобы незамеченным добираться до своей ямы. Впрочем, около недели он вообще не отважился туда идти. Наугад брел он по незнакомым улицам и проходными дворами, кругами приближаясь к саду с заветной воронкой. Но он чувствовал, что Бис или кто-то из его дружков наблюдает за ним, следит за каждым его шагом, и он не осмеливался пролезть в сад через «отдушину» в стене.

В конце концов однажды, после сильного дождя с градом, он решился туда пойти. Еще накрапывал дождь, и улицы казались безлюдными. Рубашонка на нем насквозь промокла, пока он пробирался через кусты. Дно воронки было наполнено водой, в которой плавали градинки; они таяли и превращались в серовато-белую кашеобразную массу. Наружу торчала только ручка чайника. Дождь прошел сильный. Град сбил сорняк и словно открыл для обзора фаустпатрон; теперь его ребристое металлическое тело казалось устрашающе большим. Крупные — с орех — градины лежали полукругом вокруг фаустпатрона, словно кто-то обложил фаустпатрон льдом. Ухмылки искусственной челюсти не было видно — она только угадывалась под кашицей тающего града.

Мальчик сидел, промокший и перепуганный, на краю воронки. Он боялся за фаустпатрон и страшно жалел, что не может ничего ради него сделать. Не испортился ли он от воды? Что будет, если фаустпатрон заржавеет или пропитается весь сыростью? И потом вдруг выяснится, что вот уже несколько месяцев он ходит сюда на свидание с проржавевшей железкой?..

— О, боженька, боженька, последи за ним, — бормотал мальчик. Тут он подумал, что хорошо было бы подкатить фаустпатрон совсем близко к кусту бузины, который его надежно укроет и от дождя, и от посторонних глаз. И тогда только он один будет знать, где спрятано это оружие, которое без него никто никогда не найдет. Только один человек на свете будет знать эту тайну. Только он один.

Мальчик сполз ниже по склону воронки — он никогда еще не отважился так близко подползти к фаустпатрону — и легонько коснулся его пальцем. «Миленький ты мой», — ласково и в то же время с трепетом обратился он к фаустпатрону, но когда он дотронулся до холодной металлической поверхности, дрожь пробежала по всему его телу. Сдвинуть фаустпатрон с места мальчик так и не посмел. Фаустпатрон не был для него игрушкой. Он был источником силы, он вселял веру в себя. Мальчик хорошо понимал, что одно неосторожное движение — и фаустпатрон может взорваться. Сколько раз их предупреждали об этом и дома, и в школе. А также о том, что каждый, кто обнаружит мину, снаряд или взрывчатку, немедленно должен доложить об этом. Но никто никогда не докладывал. Патроны собирали — ведь почти каждый третьеклассник знал уже, как следует вытряхивать из них порох. Говорили, что в одном из садов нашли даже неразорвавшийся фаустпатрон. В связи с этим снова предупреждали: может, еще где-нибудь в округе найдется фаустпатрон. Если кто вдруг на него «наткнется», пусть сразу без оглядки бежит прочь. Ни в коем случае не приближаться к нему! В школу, в их класс, приходил офицер, так он даже на доске нарисовал фаустпатрон, чтобы легче можно было его распознать.

— Бегите от него во всю прыть, не останавливаясь до самого дома — сразу же сообщите о находке. Сразу же!..

Мальчик еще посидел несколько минут на корточках, совсем рядом с фаустпатроном, ласково разговаривая с ним. И снова осторожно дотронулся до него. Но фаустпатрон никак не реагировал. Словно это всего лишь мертвый кусок железа.

Мальчик наломал веток и, стоя на краю ямы, стал бросать их на фаустпатрон. Теперь он был укрыт зеленью бузины.

— Ну, до свиданья, мой миленький! Завтра я снова приду.

Мальчик чувствовал теперь свою власть над всеми. Тайную власть. Он не собирался воспользоваться этой властью, но приятно было думать о том, что… Что он может теперь расправиться с каждым, с кем пожелает. Впрочем, он не испытывал жажды мести, не хотел ничьей гибели. Порою даже собственная бессмысленная смерть казалась ему привлекательной. Вот была бы героическая смерть!