История одиночества - [107]
Все более сильным среди пожилых людей становится не страх перед одиночеством, а страх потерять независимость. У более молодых, чьи склонность и способность содержать семью в последнее время возросли, наблюдался более широкий спектр потребностей и обстоятельств, но общей для всех была способность самостоятельно решать, как жить. Это достижение было отмечено во всех возрастах – начиная с тех, кто в двадцать с чем-то лет не желал ни возвращаться в родительский дом, ни делить жилье с полузнакомыми людьми, и заканчивая теми, кто в среднем возрасте стремился к полной автономии в отношениях или же по своему темпераменту был склонен наслаждаться собственной компанией больше, чем жизнью с партнером[1057].
Возможность жить в одиночестве росла с повышением гибкости социальных сетей. В первые послевоенные десятилетия физическое расположение и формы эмоциональной и материальной поддержки были в большинстве сообществ тесно связаны друг с другом. Новаторский опрос, проведенный Шелдоном среди одиноких пожилых людей, показал, что «сравнительно немногие пожилые люди живут в полной изоляции, подавляющее большинство из них живут в контакте с детьми, поэтому каждого из них нужно рассматривать как часть семейной ячейки, а не как обособленного индивида»[1058]. Четыре процента из его выборки жили по соседству со своими детьми. Несмотря на последующее переселение из городских трущоб в пригородные поместья, еще в 1980-х годах пожилые люди жили в среднем не дальше от своего ближайшего потомства, чем в общинах начала XIX века[1059]. С течением времени расстояния увеличивались, однако способность семей как признавать, так и выполнять обязательства перед потенциально изолированными членами оставалась в основном неизменной[1060]. Бабушки и дедушки продолжали участвовать в жизни детей и внуков и, в свою очередь, могли рассчитывать на материальную и эмоциональную помощь, если сталкивались с трудностями[1061]. Роль членов семьи повышалась, а не подменялась ростом взаимодействия с друзьями, будь то по месту жительства, на рабочем месте или где-нибудь еще дальше[1062]. Распространение практики владения автомобилем среди рабочего класса в третьей четверти столетия означало, что физический контакт больше не ограничивался расстоянием, которое можно пройти пешком, или доступным общественным транспортом. Задолго до цифровой революции сетевое уединение – способность тех, кто физически пребывает в одиночестве, сохранять поддерживающий их контакт с далекими родственниками или друзьями – становилось все более значимым. В середине 1970-х телефон наконец обогнал переписку, и еще десять лет назад он оставался наиболее широко используемой формой связи. В 2007 году в рамках ежегодного статистического опроса «Британские социальные установки» (British Social Attitudes Survey) респондентов спросили, какими средствами они поддерживают «контакт с близким другом, родственником или другим близким человеком (кроме супруга или партнера), чтобы рассказать о своем самочувствии или просто поболтать». У женщин самым распространенным средством все еще оставалась беседа при личной встрече, 51 % из них разговаривали с близкими «каждый день или почти каждый день». Вторым по популярности каналом был телефон – 47 %. Текстовые сообщения и электронная почта по-прежнему отставали – 35 и 29 %. Во всех формах общения мужчины были худшими собеседниками, правда, в случае с цифровыми устройствами – ненамного[1063].
У тех, кто жил один, вне зависимости от того, разговаривали они с друзьями и родными или нет, имелся дома и более широкий спектр развлечений. Как обсуждалось в пятой главе, улучшение домашнего пространства, процветание домохозяйств и коммуникационные системы расширили виды досуга, привлекающие к себе внимание в отсутствие общества. Искал ли человек себе место в доме или проводил время, оставшись наедине с собой, в его распоряжении имелась насыщенная программа развлечений. В начале XXI века Крис Филлипсон и его коллеги вновь обратили внимание на сообщества, которые были предметом классических послевоенных исследований. Среди пожилых людей они насчитали в общей сложности 139 форм досуга. В их число вошел ряд давно известных занятий, ставших теперь более доступными, а также недавние нововведения, такие как просмотр телевизора или поездки на отдых. Такое традиционное времяпрепровождение, как чтение, было по-прежнему самым распространенным развлечением, а прогулка, на протяжении веков служившая основным видом отдыха как для богатых, так и для бедных, – четвертым по популярности[1064]. По мере того как домохозяйство, состоящее из одного человека, превращалось из маргинального социального явления в признанную черту все более разнообразного жизненного уклада, рынок постепенно приспосабливался к новой категории потребительского спроса. В супермаркетах стали продаваться продукты в упаковках «для одного». В кофейнях закуски и напитки продавали так, чтобы не вторгаться в «пузырь» приватности, окружающий клиента. Тем, кто не хочет есть или самостоятельно делать покупки в общественных местах, стала доступна услуга доставки на дом
