История нравов. Галантный век - [21]

Здесь необходимо подчеркнуть только один вывод. Этот вывод гласит: век господства женщины никогда не бывает веком истинного возвышения женщины, а напротив, ее глубочайшего унижения. Культ женщины, подобный тому, который господствовал в XVIII веке, мог установиться вообще только при условии такого унижения. В самом деле! В эпоху абсолютизма мужчина и женщина стояли рядом не как равноправные личности, а ведь только в таком равноправии коренится истинное возвышение женщины. В XVIII веке она не имела никаких реальных и гарантированных прав. Напротив, политическое господство мужчины и его произвол по отношению к женщине были безграничны. Век, видевший в неверности женщины желаннейшую пикантность, способную только повысить половое наслаждение, предоставлял в то же время мужчине право подвергать жену на основании одного только подозрения в измене строжайшему наказанию, а именно пожизненному заключению в монастыре.

Так как мужчина имел полную возможность исполнять всякое свое желание, то он неизбежно стал рабом своих капризов. И незаметно общепризнанным законом сделался безумнейший парадокс. Мужчина провозгласил своего раба своим господином и служил ему как раб. Основной сущностью любви сделался мазохизм: такова в последнем счете половая мораль абсолютизма. После всего сказанного не требуется особого дара проникновения, чтобы понять основную черту эпохи и рассеять всякие сомнения на этот счет. Тем не менее надо здесь особенно подчеркнуть эту черту, так как ее необходимо принять во внимание при оценке как всей тогдашней женоподобной культуры, так и каждого из той сотни параграфов, на которые распадался кодекс галантности и соблюдение которых эпоха требовала с такой же категоричностью, с какой она требовала подчинения установленным абсолютизмом политическим законам.

Развитие абсолютизма происходило в разных странах с неодинаковой быстротой, а господство его длилось в разных странах неодинаково долго. Причина этих явлений коренилась в неодинаково быстром темпе развития капитализма, который сначала предполагал наличность абсолютизма, а потом на известной ступени развития устранил его. В Германии и Австрии господство абсолютизма продолжалось в сущности до 1848 года, то есть держалось более двухсот лет, тогда как во Франции оно кончилось уже в 1789-м, просуществовав менее двухсот лет, а Англия уже в XVIII веке вступила на путь развития буржуазных отношений.

Из этих отличий, равно как из неодинаковой продолжительности существования в разных странах абсолютизма, следует (как и в эпоху Ренессанса), что не только в одно и то же время существовали различия между отдельными странами, как уже было указано, а также и то, что в каждой отдельной стране нетрудно констатировать крупные различия между восхождением, расцветом и упадком абсолютистской культуры. Так как наша цель — выяснить только основной закон эпохи, изобразить историю скорее в поперечном, чем в продольном разрезе, то мы можем спокойно удовольствоваться общим рассмотрением абсолютизма во всех странах. С другой стороны, естественной рамкой для тома, посвященного «галантному веку», служит именно XVIII век, так как в XVIII веке абсолютизм всюду, за исключением Англии, достиг своего апогея.

Во всех европейских странах XVIII века был веком господства женщины, имевшим, конечно, свой период как подготовки, так и завершения.

2. Новый Адам и новая Ева

Идеал красоты абсолютизма

Культ интимных женских прелестей

Физический портрет мужчины и женщины

Эпоха Ренессанса вновь сотворила человека. Освещая половые нравы эпохи, необходимо было поэтому исходить от физического человека. Однако при характеристике какой бы то ни было эпохи вообще первым делом необходимо проанализировать господствующий в ней идеал красоты.

Каждая новая эпоха производит прежде всего коренной пересмотр прежних воззрений относительно того инструмента, на котором она намерена сыграть новую мелодию, и нигде новые мелодии не требуют в такой мере нового инструмента, как в этой области. Есть еще одна причина, в силу которой ответ на вопрос должен стоять во главе характеристики половых нравов определенной эпохи. В процессе пересоздания физического идеала красоты новая сущность чувственных переживаний и эмоций не только облекается в теоретические формулы, но и принимает физиологически осязаемые формы. Идеал физической красоты эпохи есть вместе с тем и идеал особенно ценимых эпохой нравственных качеств, так как в своей идеологической сущности он всегда не более как результат постоянно бодрствующей тенденции обоготворения, всегда формирующей человеческое тело в зависимости от своих специальных целей. Вот почему и сам результат иной в каждую иную эпоху.

В идеологии XVIII века снова родятся новый Адам и новая Ева. Или, точнее, новая Ева и новый Адам. Ибо на этот раз сотворение человека начинается с женщины. Насколько велико было различие между общественным бытием человечества в эпоху Ренессанса и в сменивший ее век абсолютизма, настолько же резко противоположно старому новое представление о физиологической красоте человека.

Ренессанс выше всего ценил в мужчине и женщине цветущую силу, как важнейшую предпосылку творческой мощи. Век абсолютизма, напротив, считал все крепкое и могучее достойным презрения. Сила казалась ему эстетически безобразной. В этом, вероятно, наиболее выразительное отличие в идеологии красоты обеих эпох, во всяком случае, здесь принципиально наиболее важное отличие, ибо только уяснение решающей причины, обусловившей это изменение, приведет нас к познанию истинной сущности созданного абсолютизмом идеала красоты. И потому от этой черты должны мы исходить, раз мы желаем получить пластическое и ясное представление о воззрениях старого режима на красоту.