История Наташи Кампуш - [68]

Шрифт
Интервал


«Сможет ли Наташа когда-либо выздороветь? — задается вопросом Лейбович-Мюхльбергер. — Да. Но только в том лишь случае, если она наконец-то научится плакать, если позволит защитить и обнять себя, а не будет залечивать свои раны наживой денег и другими планами».

Нет никаких сомнений, что она страдала, и шрамы эти — как физические, так и душевные — потребуют длительного лечения. Она ходит медленно, с некоторой неловкостью и недостаточной координацией, почти как старуха, — потому что просто не привыкла ходить на большие расстояния. Высокие каблуки — тоже проблема, но, как говорят, они ей нравятся.

Непосредственно после побега ее кожа была очень белой, внешний вид — весьма болезненным, но сейчас она набрала вес. Отчасти это следствие хорошего питания, но сказывается и действие употребляемых ею лекарств.

Близкие к ней описывают ее весьма самоуверенной, упрямой, очень сильной личностью. Они хорошо понимают, что она имела в виду, когда говорила, что была сильнее Приклопиля.

Другая достойная внимания черта заключается в ее поразительной наблюдательности: она способна замечать мельчайшие подробности и всегда настороже, когда с кем-либо разговаривает. Ей пришлось овладеть этим навыком за годы, проведенные со своим больным тюремщиком, ибо она постоянно спрашивала себя, что на этот раз у него на уме, что за этим последует, чего же именно он добивается в данный момент. Всегда старалась предугадать настроение неуравновешенной личности, чтобы сделать свое сосуществование с ним более-менее сносным.

На улицах Вены Наташа то самоуверенна, то наоборот. Она понимает, что люди часто узнают ее, и тогда ощущает себя скорее «собакой необычной окраски», нежели «экзотической птицей». Она не переносит толп: долгие годы одиночества с одним лишь Приклопилем в качестве компании превратили для нее скопления людей в неприятное и весьма тревожащее препятствие. На время написания книги она не рискует выходить одна — с ней всегда кто-нибудь да есть.

Она любит музыку и кино, однако один ее выбор, пожалуй, несколько странен. Это «Парфюмер», история о человеке, рожденном без собственного запаха, но одаренном сверхчувствительным обонянием. Он занят составлением идеальных духов, выделенных из тел мертвых женщин. Наташа объяснила: «Это весьма странная идея, делать духи из женщин. Но деяния этого человека в фильме не осуждаются. В конечном счете, как это ни странно, все его любят. Он разыгрывает невинность, и все верят, что он просто ангел». Последняя фраза точно описывает личину нормальности ее похитителя.

Один человек, вхожий в ее узкий круг, на условиях анонимности поведал авторам:


Необходимо постоянно иметь в виду, сколь двойственно ее положение. Порой она может выглядеть и говорить как зрелая, взрослая женщина, тогда как в другое время она представляется десятилетней девочкой. И у меня нет сомнений, что относительно некоторых аспектов ее личности она и есть десятилетняя девочка. Ведь она не прошла через нормальные фазы развития, как все остальные. У нее не было периода полового созревания и, что более важно, у нее не было возможности для взаимодействий с другими людьми. За исключением этого чудовища, державшего ее в заточении.

Поэтому-то она порой и обладает инфантильными представлениями об окружающих ее вещах, о своем будущем развитии в мире прессы и так далее. Теперь, когда она заработала достаточно денег, чтобы обезопасить свое будущее, для нее лучшим было бы удалиться от общественности и посвятить себя излечению и завершению образования. На лечение у нее, несомненно, уйдут годы.

Я лишь надеюсь, что ее адвокаты не потеряют почву под ногами и с успехом справятся со всем этим. Я, однако, считаю, что это раскручивание Наташи, превращение ее в ходовой товар для Голливуда, чтобы продать приукрашенную версию жизни в доме, путь совершенно неверный. Эта дорога не приведет ее никуда.

По-моему, ей нужно выздоравливать, заживлять раны и держаться подальше от взоров публики.

Существует реальная опасность, что возможность заработать деньги затмила рассудительность окружающих ее. В задачи ее консультантов должно входить объяснение последствий и тяжести принимаемых ею решений, они не просто должны соглашаться со всем, что она говорит, а порой даже подстрекать ее к определенным вещам.

Наташу нельзя слишком идеализировать, какой бы умной и исключительной она ни была, ибо она все еще хрупкая девушка, подвергшаяся испытанию, которое никто из нас не может осмыслить. И даже у самых опытных психиатров, включая и окружающих ее, нет инструментов для борьбы или определения полного спектра последствий этих восьми с половиной лет ее жизни, что были у нее отняты.


Беспокойство о физическом и душевном благополучии Наташи неподдельно, и оно разделяется ее семьей и психиатрами, опасающимися, что она ставит материальный успех выше крайне необходимого шага по нахождению своей опоры в мире, который до недавнего времени она знала лишь по радио и телевидению. Она выразительно говорит и строит грандиозные планы — замедляя тем самым, как считает член ее крута, процесс излечения. Часть которого заключается и в обсуждении с врачевателями подлинной природы ее взаимоотношений с Вольфгангом Приклопилем, что она твердо отказывается делать. Она пообещала, что не раскроет эту тайну.


Еще от автора Аллан Холл
Монстр

Расследование, которое потрясло весь мир. Добропорядочный австриец, отец большого семейства, оказался одним из самых ужасных маньяков в современной истории. Вырыв под собственным домом бункер, Йозеф Фритцль в течение двадцати четырех лет держал там собственную дочь, которая превратилась не только в сексуальную рабыню, но и в мать его семерых «подземных» детей. Людей со слабыми нервами просим не открывать эту книгу.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.