История Наполеона - [60]

Наполеон положил на этом поле первый камень памятника в честь воинов, павших в Маренгском бою, и в тот же день имел въезд в Милан, где ему была сделана торжественная встреча. Здесь Наполеон присоединил к Франции Геную, и генуэзский дож стал простым французским сенатором.

Коронование Наполеона, как короля итальянского, происходило 26 мая в миланском соборе. Службу совершал кардинал Капрара, архиепископ города, который и подал императору железную корону, а тот, сам возложив ее на себя, сказал: "Бог мне ее дал, - беда тому, кто тронет!"

Австрийский кабинет, естественно, должен был еще более, чем Папа, опасаться владычества французов в Италии; Наполеон, ожидая этого, всячески старался возбудить к себе привязанность своих новых подданных. Он вместе с императрицею Жозефиной объехал свое новое королевство. В Генуе высоким путешественником был дан блестящий праздник, и Наполеон, исполняя обещание, назначил Италии вице-короля. В этот сан возведен человек достойнейший, благородный Евгений Богарне. Потом Наполеон учредил орден Железной короны и Туринский университет.

Император и императрица возвратились в Фонтенбло 11 июля, а оттуда прибыли в Париж и в Сен-Клу. Но Наполеону не суждено было оставаться в мире с европейскими державами.

ГЛАВА XIX

[Отъезд Наполеона в Булонский лагерь. Сбор французских войск на границах Австрии. Возвращение императора в Париж. Возобновление грегорианского календаря. Набор восьмидесятитысячного войска. Отбытие императора к армии. Аустерлицкая кампания.]

Предвиденная минута приближалась; война становилась неизбежною. Император в начале августа снова оставил столицу и отправился в Булонский лагерь для обозрения армии, расположенной эшелонами по прибрежью.

Путешествие это продолжалось не более месяца, и в то же время было отдано приказание собраться на границах Австрии восьмидесятитысячному корпусу войск.

Возвратясь в Париж, Наполеон, несмотря на приготовления к войне, которые требовали его полного внимания, занялся также и введением снова в употребление грегорианского календаря, что было естественным следствием его новой правительственной системы и титула, им принятого. Республиканское летосчисление становилось, конечно, несовместно с действиями правления монархического; но разделение года, принятое и утвержденное национальным Конвентом, было основано на выводах науки: что ж нужды? Наука и опять потрудится доказать, что необходимо возвратиться к грегорианскому календарю, и Ла-Плас примет на себя труд благополучно довести до конца все дело. Однако справедливость требует сказать, что этот ученый сенатор, предупреждая волнения, которые бы мог возбудить такой шаг к восстановлению дореволюционного порядка вещей, не забыл сослаться в необходимости введения прежнего календаря на повсеместное употребление его во всей Европе. Но в этом отношении всего замечательнее слова, сказанные оратором правительства Реньо де Сен-Жан д'Анжели, которому было поручено представить проект на утверждение сената: "Нет сомнения, - сказал он, - что придет время, когда умиротворенная Европа возвратится к полезным соображениям, почувствует нужду усовершенствовать общественные учреждения и посредством этих учреждений сблизить между собою народы; тогда, конечно, будет введена всеобщая, совершенная методика разделения времен года. Тогда вся Европа, для пользы политики и торговли, составит и станет употреблять один и тот же календарь".

Между тем необъятное честолюбие Наполеона и его жажда завоеваний не могли не внушить России опасений насчет будущей судьбы и равновесия европейских держав. Император всероссийский тщетно старался согласить и воюющие и располагающиеся к войне стороны. Новая война вспыхнула между Францией и Австрией; Россия приняла сторону последней.

По этому случаю Наполеон, между прочим, сказал своему сенату:

"... Я желал сохранить мир (?!), но австрийская армия перешла Инн, Мюнхен в руках неприятеля, баварский курфюрст изгнан из своих владений...

Мой народ всегда и при всяком случае доказывал мне свою любовь и доверенность. Он и теперь соберется под знамена своего императора и своих воинов, которые через несколько дней перешагнут за границы Франции...

Французы, ваш император исполнит свой долг, мои воины, вы, конечно, тоже не забудете своих обязанностей".

Ответом сената было постановление о наборе восьмидесяти тысяч свежего войска и новом образовании национальной гвардии.

Убедившись таким образом в содействии Франции, Наполеон отправился из Парижа 24 сентября, учредил свою главную квартиру в Страсбурге и 29-го издал воззвание к войску, которым возбуждал его мужество.

"Воины, - говорил он, - нам придется делать большие переходы форсированным маршем, переносить всякого рода лишения; но каковы бы ни были противопоставляемые нам препятствия, мы их победим и не будем знать отдыха, покуда не водрузим наших знамен на земле неприятельской".

Перейдя Рейн в Келе 1 октября, Наполеон в тот же день ночевал в Эттелингене, имел там свидание с баденскими принцами и курфюрстом и потом пошел на Луизбург, где расположился во дворце курфюрста виртенбергского.