История монголов - [44]

Объяснение. Для чего прошение о возвращении трех столиц не имеет предосудительного выражения? Три столицы суть древнее владение дома Сун. Для чего написано: «бывший генерал?» Приписана справедливость. Цуй-ли, изменив своему государю, покорился варварам; его преступление чрезвычайно, почему прямо написано: «казнил», и тем выказано его преступление. Цуй-ли не мог сохранить себя и тогда, как еще не родилась в нем мысль мятежничества, то какая же ему польза думать о жизни и печься о спасении? Правда, что три столицы поглощены были варварами и, без сомнения, являлись пятном на чести сынов отечества. Обратное завоевание древних границ было долгом их, но надлежало прежде узнать свои силы, лучшее ли было наше оружие и доспехи, достаточно ли запасены магазины, довольно ли людей способных, полны ли казначейства? И после, приступив к делу, еще не можно было ручаться за успех; особенно когда монголы, этот возрастающий в силах и необузданный неприятель, еще недавно заключили мирный договор. Надлежало ли вскорости изменять ему? Итак, Срединное государство прежде нарушило слово пред иноземцами, и несправедливость на стороне дома Сун. Как же возможно было не навлечь беспокойствий со стороны презренных варваров? Впоследствии царствующий дом то издает самообвинительный манифест, то раскаивается в прежних ошибках. Увы! Все это поздно. Посему прямо написано и тем открыто, что сам навлек бедствия.

Замечание. Два Чжао после победы в Ян-чжоу начали высоко думать о себе. Даже забыли, что монголы были все возрастающим, сильным неприятелем. Сверх того, в военном искусстве оба Чжао не могли сравняться с Ли-цюань; да и в военных потребностях был недостаток. Как же могли продолжать войну многолетнюю? Ли-цзунь через меру верил их замыслам и тем самым допустил будущие величайшие несчастья, кто же виноват в том? Конфуций сказал: «Если человек не заботится об отдаленном, то вблизи встретит заботы». Не можно ли применить это изречение к государю и чинам дома Сун?

Чжао-кхуй с войском соединился со генералом Цюань-цзы-цай в городе Бянь. Осенью, в седьмой месяц, генерал Ян-и вступил в Ло-ян.

Цюань-цзы-цай остановился в городе Бянь. Чжао-кхуй с 50-тысячной армией из Хуай-си взял город Сы-чжоу и отселе пошел в Бянь, где и соединился с прочими. Чжаокхуй сказал генералу Цюань-цзы-цай: «Вначале план наш был завладеть Гуань и Желтую реку поставить границей. Теперь уже полмесяца как пришли в Бянь. Если не поспешить с осадой города Ло-ян и крепости Тхун-гуань, то чего ожидать?» Цзы-цай отвечал ему, что провиант еще не подвезен. Но Чжао-кхуй тем нетерпеливее поспешал, почему отправил от себя 13-тысячный корпус с надзирателем Сюй-минь-цзы да генералу Ян-и предписал идти вслед за ним с 15-тысячным корпусом тугих самострелов. Всем выдано было провианта на пять дней. В седьмой месяц пришли к городу Ло-ян. Около трехсот семейств взошли на стену городскую и покорились. Вследствие чего генерал вступил в город с войсками. Монголы, услышав об этом, обратили войска на юг.

Монголы, обратившись на юг, пришли к городу Лоян. Корпус генерала Ян-и рассеялся. Вследствие чего Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, бросив Бянь, возвратились.

На другой день, по вступлении генерала Сюй-минь-цзы в Ло-ян, войска уже не имели пищи, почему собирали траву Хао-цзы (artemisia), месили тесто, пекли лепешки и тем питались. Ян-и отошел за 30 ли от города Ло-ян на восток, и все расположились есть. Вдруг за несколько ли от него подняли два летние парасоля, желтый и красный. Войска его пришли в изумление, как вдруг монгольская засада поднялась из травы. Янь-и по непредвидению не принял мер предосторожности. Вследствие чего войска его пришли в большое замешательство, и множество солдат монголами столкнуто в реку Ло-шуй. Один Ян-и спасся. Некоторые из бежавших солдат в тот же вечер пришли в Ло-ян и сказали, что весь корпус генерала Ян-и рассеян сильным ударом монгольских войск и теперь они уже заняли северный берег реки Ло-шуй. От этого известия войска, стоявшие в городе, потеряли дух. В первый день восьмого месяца монгольские войска подошли к самому городу Ло-ян и расположились лагерем. Сюй-минь-цзы вступил в сражение с ними. Победа была в равновесии. Но солдаты не имели провианта, почему питались лошадьми. Сюй-минь-цзы не мог оставаться и вступил в обратный путь. Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, находившиеся в Бянь, также терпели недостаток в провианте, потому что Ши-сун-чжи не присылал хлеба. Обратно завоеванные города почти все были пустые и войска не находили в них содержания. Сверх того, монголы прорвали Желтую реку в озеро Цун-цзинь-дянь, чтобы затопить императорский корпус; и действительно, многие из корпуса потонули, поэтому вся армия обратно пошла на юг. Как войска, вступившие в Ло-ян, были совершенно разбиты, то Чжао-фань донес государю, что Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, не обдумав, отрядили корпус, а Чжао-гай и Лю-цзы-чен обвиняли их в том, что поступили в противность предначертанному плану, произвели отступление войск не по тактике и через то допустили, что задние войска были опрокинуты. Указано генералов Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, понизив степенью, определить в военное поселение; прочих также понизить. Чжен-цин-чжили отказывался от государственных дел, но не уволен. Цяо-син-цзян представил, что после разорения трех столиц дела находятся в положении, противоположном прежнему, и остается только усугубить меры к наступательной и оборонительной войне. Император с одобрением принял это предложение.