История миров: Блуждающие огни - [63]

— Мне она досталась на память, — Локарис отпустил волосы и снова смотрел на меня, — а тебе как знак и способность. Теперь у тебя есть зверь.

— Зверь?

— Да. В мире Силы твоя сущность теперь — зверь. Волк. Он будет иногда выходить и заменять тебя, но я научу это контролировать. Все объясню, но потом. А сейчас тебе нужно отдохнуть. Он поднялся.

— Я не хочу так, не хочу зверя…

— Ты должна отдохнуть, все завтра.

У меня не было сил спорить. Меня утаскивала в сон воля Дракона, она же укутывала теплым покровом, дарила чувство мнимой безмятежности. Локарис стоял великаном у откинутого полога, магические сгустки света множили его тень, а за его спиной мелькнула фигура Майре.

Но что-то сила мужчины не могла заглушить, не могла прогнать. Того, что было со мной всегда.

— Обнимите меня, — попросила я и испугалась, что он так и сделает.

Дракон склонился и легко коснулся моего лба губами:

— Не будем тревожить рану. Спи. Утренний холод пробился под одеяло и прогнал сон. Вчера, засыпая после разговора с Драконом, я думала только о том, что хорошо бы проснуться через вечность — другую, когда все само собой разрешится. Ну, или начать новое утро, крикнув, как я устала от выкрутасов судьбы, и, что все, хватит.

Но сейчас я потянулась на лежанке, прислушалась к себе, и поняла, что ничего подобного не хочу. Наоборот, я ощущала какое-то странное воодушевление. Слышала, как звенит посудой и басит мужскими голосами лагерь, как переступают по мерзлой земле копыта коней. Казалось, я могла сосчитать каждого солдата и каждую лошадь.

Я села, откинув одеяло, и даже не вздрогнула от осенней прохлады, хотя ничего, кроме белой повязки на груди, на мне не было. И боли не было — я повела плечом, махнула рукой — словно ранение тоже только сон. Под бинтами оказался маленький розовый шрам, такой аккуратный, будто с операции прошла пара месяцев.

Ступни защекотала жесткая шкура на полу, я встала и снова потянулась. Что это? Радость от того, что осталась жива? Но до меня до сих пор не дошло, что я могла умереть. Все прошло слишком легко, я не помнила ни ранения, ни операции. Только слова Локариса о жрице, звере и свою глупую просьбу обнять меня. Тьфу, и как теперь реабилитироваться в глазах Дракона?

На постели лежала нехитрая одежда, которую слуге императора удалось для меня подобрать. В двух вариантах. И первым было теплое простое платье одной из женщин, сопровождающих армию. Я даже не стала разворачивать этот сверток темно-синего сукна. Зная о стати имперских женщин, я могла поспорить, не глядя, что платье будет висеть на мне во всех возможных местах, а подол окажется длиннее сантиметров на тридцать той длины, которая была, если не удобна, то хотя бы не смешна.

Второй комплект стал коллекцией «с миру по нитке». В нем не было ни одной вещи, сколько-то подходящей мне по размеру, но был огромный плюс — штаны. В жизни бы не подумала, что буду скучать по любой нелепой, неудобной, но имеющей две штанины вещи. Льняная рубашка, шерстяная жилетка и великоватый камзол. Я надела все, кроме жилетки, и вышла из комнатки.

Для меня переделали место личного слуги императора — Симена, а ему пришлось переселиться в комнату Майре, как я поняла, личной женщины его величества. Ей же пришлось отправиться в палатки к своим товаркам.

Комнатка плотно примыкала к большой, где, как и в резиденции, «покои» Локариса совмещали в себе спальню, кабинет, и столовую. Симен должен был слышать любой приказ господина и при надобности быстро появляться в его комнате. Но не я, так что полог еще вчера прибили, и выйти из шатра можно было только через небольшой коридорчик, через который императору подавали еду.

Я остановилась у столика, мое внимание привлекло яблоко. Оно лежало между пустым кувшином и тарелкой с сухой лепешкой. Яблоко… Не то, чтобы хотелось съесть его, просто эта краснота показалось особенно знакомой. Глупость. Я тронула его, и оно покатилось, уперлось в кувшин. Словно не так давно уже стояла вот так вот у стола…

Дежавю, не иначе. Я взяла фрукт — будет завтраком, и вышла из шатра. Пегие палатки лагеря лежали по обе стороны широкой, разъезженной дороги и до самого подножия темного леса. Рядом с императорским шатром дымили два костра. У одного, почти потухшего, солдат седлал понурую лошадку. У другого, над которым грелся черный котелок, сидел солдат помоложе и что-то штопал.

Я пошла ко второму костру, точнее к котелку, меня вдруг одолела жажда.

— Стой! — крикнули слева, и я замерла.

И зря. Кричал солдат вовсе не мне. Ни с того, ни с сего, его дремавшая лошадь очнулась и взвилась на дыбы, вырвала повод и бросилась на меня.

— Стой!

Я пригнулась, не надеясь отпрыгнуть в сторону, но разве это могло помочь? Подковы блеснули над головой, я зажмурилась, но тело оказалось проворнее, сама не ведая как, я отскочила и тут же встретилась с обтянутой сукном грудью солдата.

— Боги, она чуть не убила тебя! — кольцо крепких рук сомкнулось на моих плечах и не спешило разжиматься. — Берт, как так можно?

— Простите, — первый солдат поймал беглянку и вел ее обратно, виновато посматривая на меня. — Адрамелех ее разбери, не знаю, что на нее нашло! Я спокойнее кобылы не встречал. Простите.