История меланхолии. О страхе, скуке и чувствительности в прежние времена и теперь - [81]

Как это ни странно, люди, страдающие аномией, принадлежат к полярным социальным группам.

Аномия стала реальностью в период мирового экономического кризиса, который начался биржевым крахом 28 октября 1929 года («черный понедельник»). Затем произошло банкротство империи Кройгера⁴⁴ и других крупных корпораций по всему миру. Эти события оказали серьезное влияние на психологическое состояние людей и положили конец легкомысленному прожиганию жизни, царившему в 1920-е годы. Первые годы третьего десятилетия были отмечены сильным беспокойством во всех социальных сферах. Социологи указывали, что аномические настроения росли там, где возникало несоответствие между социально значимыми целями — успехом, карьерой, деньгами — и способностью общества обеспечить достаточному количеству людей возможность реализовать эти цели. Роберт Мертон утверждал, что аномия лежит в основе многих социальных нарушений, таких как преступность, насилие, употребление наркотиков³. Утверждение было революционным, поскольку объясняло, например, совершения преступлений чувством социальной потери, а не криминальными наклонностями.

Итак, аномия означает утрату.

Аномия — диагноз, поставленный определенному периоду времени. Это состояние возникло в годы быстрых экономических изменений, когда прежние связи между людьми разрушились, и каждый оказался один на один со своей целью — получением капитала, достижением социального статуса и успеха. Некоторые извлекали из этой ситуации выгоду. Многие, однако, оказались лишними в обществе, которое поманило их обещаниями того, что на практике было не осуществимо. Возник эмоциональный вакуум между ожиданиями и результатами.

Состояние аномии проявляется в двух полярных структурах чувств⁴.

Первая, депрессивная, как результат потери связи с окружающим миром. Данная структура чувств может быть постоянной или временной, доминируют в ней чувства алиенации и отчуждения. Человек отвечает только за себя и рассчитывать может только на себя. Депрессивная структура чувств отражает отношения между личностью и обществом, группой и обществом, индивидом и группой, например, на рабочем месте. Другими словами, аномия — симптом серьезного и глобального синдрома, имя которому — дискомфорт на рабочем месте.

У состояния есть пять критериев для диагностики⁵:

♦ чувство изоляции (социальные связи ненадежны);

♦ чувство разочарования (общество предало);

♦ чувство бессилия (общество непредсказуемо);

♦ чувство отчуждения (общество не принимает);

♦ чувство утраты твердых ценностей (социальные мерки не ясны).

Чтобы справиться с ситуацией, человеку приходится применять различные стратегии. Одна из них — адаптация, человек приспосабливается к существующим нормам, находит утешение в рутинных действиях и ритуалах. Другая стратегия — уход в себя_у человек смиряется, отказывается от борьбы за достижение успеха, начинает слишком много или слишком мало есть, много спит, пренебрегает каждодневными делами, пассивен, иногда предрасположен к самоубийству.

Но есть в аномии и прямо противоположная структура чувств, больше похожая на ненасытный голод. С ослаблением социальных норм исчезают границы желаний и претензий человека. Он становится агрессивным и испытывает постоянное чувство неудовлетворения. Ловушка нашего времени — отсутствие меры — по словам Дюркгейма, «зараза», принесенная «дикой» рыночной экономикой. Человеку нужно все больше и больше. Желания возрастают, утолить их становится все труднее, не получая желаемое, он чувствует недовольство. Потребности растут по мере их стимуляции, одновременно раскручивается спираль потребностей, которая, в конце концов, ударяет по самому человеку. Он обречен вечно искать удовлетворения. Не зная меры, он становится ненасытным.

Следовательно, аномическая меланхолия имеет два лица — апатия и мания. Почему она выглядит именно так?

У каждого времени свой невроз, утверждал Карл Ясперс, а много позднее Кристофер Лэш⁴⁵ добавил: «Каждое время развивает собственные патологические формы, которые в концентрированной форме отражают характерные для данного периода базовые структуры»⁶. Хотя такие определения несколько упрощены, в них содержится важная мысль: рассмотренные в рамках определенной культуры, многие симптомы являются не аномалией или отклонением, а характерным свойством этой культуры. Антропологический анализ также показывает, что общественные структуры — не абстрактное пространство, где происходят психические процессы, а постоянное взаимодействие между социальной и эмоциональной сферами. Данное утверждение очень важно для понимания современной симптоматики. То, что кажется социальным отклонением, может на деле быть депрессией, а то, что кажется депрессией, может оказаться потерей социального контекста, аномией.

Здесь напрашивается еще один важный вывод. Некоторые, по виду медицинские, симптомы таковыми не являются и не являются индивидуальными симптомами, поскольку у них социальная природа. У Дюркгейма есть замечательный образ. Он описывает «Я» как двойственный феномен. Социальное «Я» образует скорлупу, внутри которой находится физическое «Я». Если общество теряет свою структуру и становится аморфным, человек тоже теряет цельность. В аномическом социуме причины внутреннего разлада, отчаяния и депрессии следует искать не внутри индивида, а вне его.