История магии и оккультизма - [7]

Вавилонское государство управлялось в соответствии с тем же законом, действие которого жрецы обнаружили в природе. Ничто не может потревожить раз и навсегда установленный порядок мироздания, — ничто, кроме нечестивости человека. Если человек разгневает богов, они покинут храмы и уйдут к чужеземцам. Тогда воцарится хаос, и Халдея падет жертвой злых сил. Храмовые башни были символом и зримым воплощением древней мудрости. Убежденные в том, что знания их никогда не обесценятся, вавилонские цари заботились о том, чтобы и зиккураты были неподвластны губительному дыханию времени. Поэтому высота этих башен не должна была превышать 90 метров (в пересчете на современную систему мер). На каждом кирпиче делали оттиск царской печати. Цари уподобляли зиккураты божественным творениям, говоря с похвальбой о том, что они «подобны небесам». Возможно, именно поэтому возникло ошибочное представление о том, что Вавилонская башня была невероятно высокой.

Царь Набопаласар, правивший в 625 — 604 гг. до н. э., реставрировал ряд храмовых башен и, в том числе, вавилонский зиккурат. Запись об этом благочестивом деянии гласит:

Что же до храмовой башни Вавилона, Эль-Темен-Ан-Ки, еще до моего времени обветшавшей и обрушившейся, то владыка Мардук повелел мне заложить ее основание в сердце земли и вознести ее вершину к небесам.

Я сделал так, чтобы множество работников собрались в моей земле. Я приступил к делу, я изготовил кирпичи и обжег их. Словно низвергающиеся с небес потоки дождя, которые невозможно измерить, словно могучий разлив реки, я сделал так, чтобы из Арабту доставили битум и асфальт.

С помощью Эа, с прозрением Мардука, с мудростью Набу и Нисабы… я принял решение. Совершив изгнание демонов мудростью Эа и Мардука, я очистил место [где стоял старый зиккурат] и заложил на нем же фундамент [нового].

В фундамент было помещено изображение царя с золотыми и серебряными изделиями, золотом, ювелирными украшениями, «благостными маслами» и ароматическими травами.

Члены царской семьи в торжественной процессии несли драгоценные инструменты и корзины. Строительный раствор для церемониальной закладки фундамента был замешан на вине.

Далее царь продолжает:

С ликованием построил я храм пред ликом Эшарры и башню его вознес ввысь подобно горе; владыке моему Мардуку, как в былые дни, я посвятил его, дабы взирали на него с восхищением. О Мардук, владыка мой, взгляни благосклонно на мои благие деяния.

По высочайшему велению твоему, кое никому не дано изменить, да пребудет творение рук моих нерушимым вовеки. Таким же твердым, как кирпичи Эль-Темен-Ан-Ки, коим вовеки не расшататься, сделай и основание трона моего на вечные времена.

О Эль-Темен-Ан-Ки, даруй благословение царю, восстановившему тебя. Когда Мардук радостно вступит в свое жилище, в тебя, о храм, напомни Мардуку, владыке моему, о моих благочестивых деяниях.

Однако башня вскоре обветшала. Царь Навуходоносор, сын и преемник Набопаласара, правивший в 605 — 562 гг. до н. э., упоминает об очередной ее реставрации в следующей надписи: «Я восстановил храмы Вавилона. Что же до Эль-Теме-Ан-Ки, то обожженными кирпичами и блестящим камнем-угну высоко вознес я ее вершину».

И все же ни кирпичи, ни асфальт, ни могущественные заклинания не спасли этот зиккурат от окончательной гибели. Знаменитая Вавилонская башня ушла в небытие вместе с величием Вавилона. Ее занесенные песком руины словно бы свидетельствуют о правоте легенды из Книги Бытия, повествующей о смешении языков, которое учинили Элохим, дабы помешать сооружению этой «нечестивой» башни. Выражаясь символическим языком Востока, строители ее сказали: «…построим себе город и башню, высотою до неба, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли».

В самом деле, разве не для того воздвигался этот зиккурат, чтобы покорить небеса и овладеть небесными тайнами? И все же это величайшее магическое действо было обречено на провал. Строители были разобщены и рассеяны по всей земле, — утверждает Книга Бытия, — вопреки истинной цели магии, состоящей в достижении единства.

Персия

1. Заратуштра

В примитивном дуалистическом мире силам света и силам тьмы поклонялись с равным усердием. На мысль о равенстве начал добра и зла человека могли навести наблюдения за природой и раздумья о своей собственной жизни. В душе человека уживаются самые разнообразные, подчас противоречащие друг другу стремления; добро и зло в его мыслях и поступках переплетены столь тесно, что даже отличить их друг от друга удается не всегда. Более того, добрые намерения нередко порождают зло, а преступные намерения оборачиваются во благо. Оба начала кажутся вечными, и ни одно природное явление не может свидетельствовать о том, что свет рано или поздно должен возобладать над тьмой. С востока приходит благой дождь, оплодотворяющий землю, а с запада — злой дождь, несущий разрушительные наводнения. Южный ветер несет чуму и лихорадку, а северный ветер очищает воздух и изгоняет болезни. Не удивительно, что первобытный человек повсюду видит добрых и злых духов. Он призывает их на помощь, пытается улестить их молитвами и подношениями, лжет им, — одним словом, делает все, на что способен, лишь бы привлечь к себе благотворные силы и отвратить пагубные. Но, побуждаемый страхом, он воздает злым духам больше почестей, чем добрым. Если стрела охотника пролетала мимо цели, промах чаще объясняли не неопытностью стрелка, а гнусными происками злого духа. В столь примитивном мире человек был не властен почти ни над чем.