История любви одного парня - [76]

моему телу.

Брови папы изгибаются, как будто он озадачен моей улыбкой.

– Отэм? – спрашивает он, но кажется неуверенным. Он знает, что я не выгляжу так, когда

провожу время с Отэм. Или с кем– то еще.

– Себастиан.

Его рот приобретает форму «оох», и он снова и снова кивает, пока его взгляд пересекает

мое лицо.

– Вы предохраняетесь?

Боже мой.

Улыбка дрожит под весом моего унижения.

– Пап.

– Вполне закономерный вопрос.

– Нет… – я поворачиваюсь к холодильнику, открываю его и достаю колу.

Противоречивые образы вспыхивают в моей голове: Себастиан на мне, придавливает меня. Папа,

сидящий здесь, взгляд напряженный и несущий с собой: «Ты же знаешь, что мама убьет тебя за

твою полу– непреднамеренную милость, по которой я развращаю сына епископа»

– Таннер, – не могу сказать – он хочет рассмеяться или врезать мне. Если честно, не

думаю, что он сам знает.

– Я пошутил. Мы пока не дошли до этого.

Папа опускает свою чашку на стол, керамика скребет по столешнице.

– Тан, в итоге, вы дойдете. Я просто хочу, чтобы ты был осторожен.

Крышечка моей газировки открывается с радостным шипением.

– Обещаю, он не залетит.

Он закатывает глаза к потолку, и мама выбирает именно этот момент, чтобы войти, резко

останавливаясь в дверном проеме.

– Что? – ее голос ровный, глаза распахнуты. Я улучаю момент, чтобы оценить ее пижаму

с надписью «ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ СЛИШКОМ БЫСТРО», выделенную радужной расцветкой и

аббревиатурой ЛГБТ,

Папа смеется.

– Ничего, Дженна. Он гулял с Себастианом, но это не то, о чем ты подумала.

Она переводит с одного на другого взгляд, хмуря брови.

– И что же я подумала?

– Что у них с Себастианом… серьезно.

Я бросаю взгляд на отца.

– Эй. Между нами итак серьезно.

– Серьезно, как влюблены? – спрашивает мама. – Или серьезно, как секс?

Я стону.

– Это станет огромной проблемой?

– Ничего из этого не станет проблемой, Тан, – осторожно произносит папа, глядя на маму.

Судя по их молчаливому разговору, я убеждаюсь, что мои родители проводят много

времени, обсуждая мои отношения с сыном епископа, чем они говорят обо всем остальном прямо

сейчас.

– Вам повезло, вы знаете, – произношу я, подходя к маме, чтобы заключить ее в огромные

объятия. Она смягчается рядом со мной, обнимая меня за талию.

– С чем же? – спрашивает она.

– Я никогда раньше не доводил вас, ребят.

Папа смеется.

– Ну, парочку инфарктов мы заработали, Таннер. Так что не обольщайся.

– Но это единственное выбило почву у вас из– под ног.

Выражение его лица становится сдержаннее.

– Думаю, это намного сложнее для твоей мамы, чем она показывает, – мама угукает в

мою грудь. – Все это подняло большое количество эмоций, много злости. Наверное, и немного

грусти. Она хочет защитить тебя ото всего.

Ребра, кажется, слишком сильно сжимают мои легкие, и я прижимаю ее к себе еще крепче.

– Я знаю.

Ее слова выходят приглушенными.

– Мы очень любим тебя, дружок. Мы хотим, чтобы ты жил в более прогрессивном месте.

– Как только я получу письмо о поступлении, я сбегу и никогда, никогда не вернусь

обратно, – отвечаю с ухмылкой.

Мама кивает.

– Я надеюсь на Калифорнийский университет.

Папа смеется на это.

– Только предохраняйся, окей? Будь осторожен?

Я понимаю, что он говорит не только о физических аспектах. Я следующим иду к нему,

обнимая его за плечи.

– Ты перестанешь волноваться за меня? Все будет в порядке. Мне правда нравится

Себастиан, но я помню о сложностях.

Мама шаркает ногами в сторону холодильника, чтобы немного перекусить.

– Итак, отложив в сторону его родителей и их чувства, ты же понимаешь, что его могли

исключить из колледжа за то, что он просто провел сегодня вечер с тобой? Церковь была намного

понимающей, когда была маленькой я, но ты же понимаешь, что кодекс чести УБЯ не позволит

ему делать все, чем бы вы там ни занимались сегодня?

– Мам, когда вы перестанете воспринимать это, как мое развлечение? – клянусь,

последнее, чем я хочу заниматься прямо сейчас, – анализировать каждую кроху, почему это все

неправильно. Я предостаточно обдумываю это ежедневно. – Проблема не в наших отношениях с

Себастианом, проблема в правилах.

Она оглядывается поверх плеча на меня, нахмурившись. Папа встревает:

– Я понимаю, что ты пытаешься сказать, но не все так просто. Ты не можешь говорить,

что только из– за несовершенства правил ты можешь творить все, что захочешь.

Кайф от прикосновений Себастиана, от того, чем мы занимались начинает стихать, и я

хочу убраться отсюда так быстро, как могу. Отстойно, что все так получается с моими

родителями. Мне нравится, что я рассказываю им все. Мне нравится, что они так хорошо меня

знают. Но каждый раз, когда мы обсуждаем это, их беспокойство нависает мрачной тенью над

светом. Оно затмевает все.

Так что я молчу. Чем больше я буду спорить, тем больше они буду невозмутимо

уговаривать. Отец вздыхает перед тем, как послать мне небольшую улыбку и поднять подбородок,

говоря: «Иди». Как будто он видит, что мне нужно сбежать и вылить весь это вечер во что– то.