История Литвы с древнейших времен до 1569 года - [25]

Устранение жямайтского князя был лишь внешне разительным переломом, весь процесс интеграции Жямайтии растянулся на столетия. И сам этот перелом был довольно сложным. Тевтонскому ордену удалось в последнем десятилетии XIII в. переманить на свою сторону часть жямайтских вельмож. Великому князю пришлось силой сломить их сопротивление, а недовольные были вынуждены бежать к крестоносцам. Подобные явления повторялись и в первой половине XIV в. Отдельные жямайтские земли заключали с Орденом перемирия. Великие князья, терпеливо и постепенно устраняя препятствия, до поры должны были с ними мириться. В конце XIII – первой половине XIV в. в Жямайтии многократно повторялось то, что происходило на /77/ севере Нальши во времена Миндовга. С восьмидесятых годов низовья Немана и Жямайтию постоянно атаковали крестоносцы. Построенный в 1289 г. замок Рагайне стал опорной приграничной базой их регулярных нападений. Литовцы на Пруссию ходили реже, однако эти набеги уже не были исключительным событием, как в шестидесятые годы. В 1289 г. Бутигейд разорил Самбию, в 1293 г. литовцы пытались взять замок скалвов на Немане, в 1289 г. они разрушили город Штрайсберг, в 1299 г. опустошили Натангию, а 1302 г. – Любаву. В развернувшейся позиционной войне Литва с самого начала оказалась способна отвечать Ордену чувствительными походами вглубь его территории. Эти походы приобрели стратегический характер, их цель была – ослабить хозяйственный потенциал противника, однако не осталась в забвении и прежняя функция: захват военной добычи. Возможности этой последней заметно расширились в условиях единого государства: большие воинские соединения могли пригнать большее число пленных, и среди них мужчин, которые до этого истреблялись. Литовские походы на Польшу становились все более опустошительными: в 1286 г. разорена Гостинская, в 1292 г. – Куйявская, в 1294 г. – Ленчицкая, в 1299 г. – Добжинская, в 1307 г. – Калишская земли.

Но больше всех приходилось терпеть Руси. Только во время правления Миндовга на русские земли было совершено более 30 походов. В конце XIII в. их масштабы выросли, а последствия приняли новый характер: менялись политическая система и границы. На юге мощное Гапицко-Волынское княжество еще представляло угрозу, особенно когда основные литовские силы собирались на западной границе. В 1289 г. Бутигейд и Бутвид в целях обеспечения безопасного тыла были вынуждены уступить Волыни Волковыск. Однако в последние годы XIII в. угроза со стороны Волыни уменьшилась.

В конце XIII в. из-под власти Литвы ускользнул Полоцк, но причиной тому было не сопротивление русских, а вмешательство Ливонского ордена. На стыке XIII–XIV в. южная и восточная границы Литвы изменились незначительно, но на всех этих рубежах хозяйничали литовские дружины и назревала большая опасность литовской экспансии на Руси, что подтверждает теорию Тойнби о перетекании вызова.

Вышеописанные явления и сдвиги указывали, что Литовское государство уже прочно встало на путь структурного политического развития. Оно на минимальном уровне реализовало намеченную Альгмином и Тройнатом программу: хотя присоединенные анклавы родственных балтских племен были невелики, но их пополнило значительное число земгалов, судувских беженцев, ассимилированных куршей, а также группы скалвов, надрувов и пруссов. Так был сделан шаг за рамки этнически литовских племен. /78/ Важно, что это стало краеугольным камнем государственной политики. Еще Гедимин включил в свой церемониал титулование земгальских князей, а правители Литвы XIV и XV в. предъявляли претензии на балтские земли в Ливонии и Пруссии. Эти претензии указывали на военное равновесие в XIII в.: Литва утвердилась как политическая единица Балтийского региона, препятствующая распространению немецкой экспансии на всё восточное побережье Балтики. Военная монархия, не преуменьшая экономического значения опустошительных набегов на соседей, стремилась расширить их территориальный охват и рассматривала их как составную часть государственной стратегии. В таких условиях крепла династия Гедиминовичей. После смерти Бутигейда (около 1291 г.) его сменил субмонарх Бутвид. Преемником Бутвида (около 1295 г.) стал его сын Витень.

в. Зарождение регулярной внешней политики

В конце XIII – начале XIV в. столкновение папы и короля Франции закончилось впечатляющей победой последнего. Вскоре папы обосновались в Авиньоне и попали под влияние французских королей. Триумф национальной монархии в Западной Европе знаменовал новую эпоху позднего средневековья, в которой универсальные институты уже не играли прежней политической роли. Прерогативы германского императора стали лишь титульной принадлежностью крупных и мелких династий Центральной Европы, а также источником обогащения. Эти династии возвысились в регионе, который после сокрушения императора составился из конгломерата монархов-подданных Римской курии. Господствующие позиции в регионе заняли государственные образования, созданные Люксембургской и Анжуйской династиями, со своими центрами в королевствах Чехии и Венгрии.

Тевтонский орден, весь XIII в. лавировавший между папами и императорами и всегда бывший от этого в выигрыше, без труда приноровился к изменениям политической системы в Европе. На востоке католической Европы не было национальной монархии, которая на ее западе уничтожила сестру крестоносцев – корпорацию тамплиеров, позарившись на ее богатства. Напротив, Тевтонский орден создал территориальное государство, которое, пользуясь превосходством своей хозяйственной и социально-корпоративной