История лингвистических учений - [13]

Каждый конкретный подход имел особенности, связанные, в частности, со строем изучаемого языка, однако во всех традициях считали, что имена даны вещам не случайно и что познавая значение слов, можно познать качества того, что ими обозначено. Такие исследования, иногда именуемые «большой семантикой», могли дополняться «малой семантикой»; изучением синонимии, перифразирования, отношений слов в словообразовательном гнезде и т. д.; тот же Ибн Джинни параллельно занимался «большой» и «малой» семантикой. Позднее «малая» семантика вошла в научную лингвистику, а «большая» (исключая отдельные ее компоненты типа анализа звукоподражаний) вместе с традиционной этимологией была отвергнута как ненаучная.

Фонетические исследования

Помимо уровня развития фонетики в разных традициях имелись различия в плане общего подхода к фонетическому исследованию, в частности, выделения главных и второстепенных фонетических единиц. Европейская традиция начиная с глубокой древности исходила из выделения в качестве первичных единиц очень небольшого количества минимальных элементарных звуков (или, по первоначальной терминологии, букв). Эти буквы также издавна делились на согласные и гласные, оба класса понимались как разные по свойствам, но однотипные сущности. Звуки могут объединяться в более протяженные единицы — слоги, причем порядок описания всегда — от звука к слогу, но не наоборот. Понятие слога столь же древнее, как и понятие звука, оба восходят к временам значительно более ранним, чем появление античной традиции. Однако описание слогов не было столь же исчерпывающим, как описание звуков: если все звуки перечисляются списком, то слоги не перечисляются, количество их неизвестно и нет правил, отделяющих слог от не-слога, хотя некоторые свойства слога известны. В связи с целями стихосложения в греческом языке, где были долгие и краткие гласные, также была выделена промежуточная между звуком и слогом единица — мора: слог с долгим гласным состоит из двух мор, слог с кратким гласным — из одной. Понятие моры не стало столь универсальным, как понятия звука и слога, и применяется в основном к древнегреческому и латинскому языкам.

В основном подобный подход сохранился в языкознании до наших дней. Современное понятие фонемы обобщает и уточняет традиционное понятие звука, сохраняя основные его принципиальные свойства. Этот подход показал в лингвистике XX в. свою универсальность, но его становление было тесно связано с типологическими особенностями древнегреческого и латинского языков. Здесь сочетаемость фонем сравнительно свободна, структура слога разнообразна и в связи с этим количество слогов очень велико и не поддается точному подсчету; нет жесткой зависимости между классом фонемы (согласный, гласный) и ее местом в структуре слова. Поэтому здесь использование звуков (фонем) в качестве исходных единиц описания, рассмотрение гласных и согласных на одном уровне исследования и отсутствие попыток пересчитать возможные или реальные слоги было вполне естественным. Сравнительно похожий способ описания существовал и в индийской традиции: все перечисленные выше свойства древнегреческого и латинского языков присущи и санскриту.

Несколько иная трактовка имеет место в арабской традиции, хотя и здесь исходная единица близка к фонеме. В арабском языке существует жесткая связь между классом фонемы и ее местом в структуре слова: корень состоит из согласных, прерываемых гласными, а вставляемые в корень гласные (огласовка) имеют грамматическое значение. Такая разная функциональная роль согласных и гласных, отраженная и в арабской письменности, где корни всегда фиксируются, а огласовка обычно не отражается (ср. греческое и латинское письмо, где в равной степени учитываются гласные и согласные), привела к принципиально разной оценке согласных и гласных (точнее, кратких гласных). В соответствии с арабской традицией элементарные и первичные для анализа единицы — не звуки вообще, а лишь согласные, а также долгие гласные. Краткие же гласные как особые сущности не выделяются. Следующая единица — слог, который образуется из одного, реже двух согласных применением операции введения огласовки, при этом слог и огласовка четко не разграничивались между собой. Как и в европейской традиции, количество слогов в отличие от количества звуков в арабской традиции не фиксировалось.

Еще менее для нас привычный подход принят в традициях Дальнего Востока. Так, в японской традиции также фиксировался набор первичных единиц, но их количество и их протяженность не похожи на принятые у нас. Такая единица (по-японски «он») буквально означает «звук», но эти «звуки» своеобразны. Например, японский лингвист XX в.

С. Хасимото еще в 30-е гг. писал, что любое слово каждый носитель языка легко разделит на «звуки»; например, японское слово мацури «праздник» делится на ма, цу и pu. Такие «звуки» могут быть разделены на еще более мелкие единицы — фонемы (этот термин тогда уже дошел из Европы до Японии), например, ма на м и а, цу — на ц и у; однако такое членение слишком сложно для обычного носителя языка и под силу лишь лингвисту. Очевидно, что речь здесь идет об отличных от наших языковых представлениях носителей японского языка. Из приведенного примера может показаться, что элементарные единицы для японского языка — слоги, но это не всегда так: слоги с долгими гласными типа