История либерализма в России, 1762–1914 - [4]

В общем, основные принципы либерального индивидуалистического общественного порядка изложены с предельной краткостью и ясностью (чем они благоприятно отличаются от современных попыток декларации основных прав) во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Эта декларация провозглашает четыре основных права, представляющих собой основу либерального порядка. Права эти: 1. Свобода. 2. Собственность. 3. Безопасность. 4. Право сопротивления (насилию, подавлению).

Названные права представляют собой то, что мы понимаем под названием гражданской свободы. Такая личная свобода имеет два аспекта: 1. Отмену частной правовой зависимости в любой форме. 2. Гарантию беспрепятственного проявления личной инициативы в предприятиях любого рода, иными словами, полную автономию частной инициативы также и по отношению к власти.

Поскольку названные человеческие права принято определять как естественное, природное право, ясно, что они в одинаковой мере должны принадлежать всем людям. Де Руджеро пишет: «Естественное право представляет собой полное отрицание всяких привилегий уже потому, что оно связано с самой древней и самой обоснованной изо всех возможных привилегий: а именно, привилегией быть человеком»². Это право, разумеется, принадлежит всем людям в одинаковой мере. Из признания естественного характера человеческих прав или основных прав личности вытекает требование равенства всех людей в правовом отношении. «Человек рождается свободным и остается свободным, и все люди равны в правовом отношении», — гласит 1-я статья Декларации прав человека.

Нужно уметь совершенно ясно отличать политическую свободу от свободы гражданской. Политическая свобода — это право гражданина участвовать в управлении государством. 6-я статья Декларации гласит: «Все граждане имеют право лично или через своих представителей участвовать в законодательном процессе». Гражданская свобода, т. е. основные права, на признании которых построен гражданский строй, является самой высокой ценностью государства и его основным принципом. Поэтому политическая свобода рассматривается лишь как дополнение свободы гражданской, ее требуют лишь как гарантию для гражданской свободы, но при этом надо сказать, что политическая свобода представляет собой единственную действенную гарантию и необходимое дополнение³. Ориу пишет: «Таким образом, можно без преувеличения сказать, что весь государственный аппарат строится для того, чтобы обеспечить существование гражданского строя»⁴.

Гражданский строй должен рассматриваться как источник цивилизации, потому что он несет с собой необходимые условия для возникновения духовных ценностей⁵. «Гражданская жизнь (подразумевается жизнь в рамках и условиях гражданского строя), — пишет дальше Ориу, — возможна только если в полной мере обеспечены ценность и значение собственности. Можно сказать, что в каком-то смысле гражданская жизнь, жизнь при установленном гражданском строе, связана с благосостоянием, ибо человек, благодаря преимуществу и обеспечению, которые дает ему его собственность, им созданная и добытая, не находится больше под давлением экономических забот и может думать о чем-то ином кроме ежедневных потребностей, может посвящать себя умственным занятиям и свободным профессиям, может заниматься общественными интересами и создавать себе какое-то представление о государстве, иными словами, он поставлен в такое положение, в котором он может становиться гражданином». Значит, частная собственность в известной степени может обеспечить собственнику благосостояние, а поскольку благосостояние представляет собой необходимое условие для творческого сосредоточения (ведь не случайно у греков места творческой работы назывались «схоли», а это слово значило в первом его понимании «благосостояние», «благоденствие»), бесспорно правильно считать частную собственность источником или, во всяком случае, необходимым условием для духовного творчества, а следовательно, видеть в гражданском строе, основанном на собственности, источник цивилизации. В этом и состоит, собственно, оправдание такого строя, и этим подтверждается высказывание Ориу, по которому обеспечение гражданского строя должно быть главной и конечной целью самого государства.

Бесспорно, аристократические режимы также обеспечивали правящему классу необходимое для духовной творческой деятельности благополучие. Однако, эти аристократические режимы допускали существование правовых форм — и даже не только допускали, а требовали их, — которым присущи были жесткость и грубость, не приемлемые для гуманного сознания, а именно, рабство и крепостное право. Правда, между имущими и неимущими в рамках гражданского строя часто существует фактическая, реальная разница, которая не меньше, чем разница между господином и крепостным в рамках аристократической системы. Однако, есть существенное различие между этими двумя случаями: в рамках гражданского строя как имущий, так и неимущий располагают одинаковыми правовыми возможностями — тут нет правового запрета, нет положения, при котором человек не смеет пытаться улучшить свое состояние и свой статус.