История крестовых походов - [14]

Озабоченность духовенства таким меркантильным отношением к религии (компенсация за хорошие поступки) может рассматриваться и как признак силы Церкви, поскольку обмен услугами, предлагавшийся верующими в Берге, был слегка искаженным следствием проповеди церковными деятелями идеи того, что связь этого мира с другим является причинно-следственной. Во время первого крестового похода Церковь учила, что грехи могут быть искуплены, по крайней мере теоретически, покаянными делами. Для мирян покаяние обычно принимало форму периодов сексуального воздержания, ограничения в пище или же изменения привычного распорядка жизни: кающимся, например, не разрешалось носить оружие. Многие паломничества были предприняты прежде всего как акты покаяния. Однако отношение к покаянию менялось по мере того, как люди задумывались над тем, могут ли они, обычные смертные, избавиться от своих грехов собственными силами, без помощи всемилостивого Бога. Понимания же епитимьи как чисто символической демонстрации смирения после того, как грешник получает отпущение грехов через таинство покаяния, — система, принятая в современной нам Католической Церкви, — еще не существовало. В конце XI века продолжали верить в то, что исполнения наложенной епитимьи достаточно для искупления греха.

В свете этого становится понятна действенность призыва к первому крестовому походу, который Урбан II считал настолько дорогим, длительным и эмоционально и физически изнурительным делом, что оно могло быть «удовлетворительной» епитимьей, достаточной для искупления всех возможных грехов крестоносцев. Урбан прекрасно знал, как мыслят его слушатели. Он сам был сыном мелкого дворянина из Шампани и перед тем, как попасть в Ватикан, служил в Реймсском соборе и в бургундском аббатстве Клюни. Происхождение Урбана II позволяло ему прекрасно понимать светскую религиозность. Миряне охотно признавали за собой подверженность греху, в частности тем, что отправлялись в паломничества пли жертвовали деньги или имущество монахам, которые наиболее близко подходили в их глазах к недостижимому идеалу безгрешного человеческого существования. Но неизбежная погруженность в мирские проблемы делала для них невозможным исполнение всех длительных и нарушающих ритм жизни епитимий, особенно если принять во внимание все растущий список их прегрешений. Призыв же к крестовым походам разрубил гордиев узел. Наконец-то у мирян (и в первую очередь у военной элиты, чьи грехи были наиболее многочисленны и печально известны) появилась возможность совершить духовный подвиг и искупить грехи. Как верно замечает Гвнбер Ножанский, миряне получили надежду заслужить спасение, не отказываясь от присущего им социального положения.

Эффект такого призыва, да еще выраженного в таких понятиях, был подобен вспышке молнии. К тому же он был еще и усилен поездкой Урбана II по южной и западной Франции с осени 1095 до лета 1096 года. Проезжая через области, в которых десятилетиями не видели даже короля, папа привлекал к себе огромное внимание, освящая но дороге церкви и алтари и совершая торжественные церковные службы. (И здесь мм видим связь между обрядом и всеобщим релш нозным одушевлением.; В своей поездке по Франции Урбан II делал остановки в крупных городах — Лиможе, Пуатье (два раза), Анжере, Туре, Сейте, Бордо и некоторых других. В каждом из этих городов было много известных церквей, давно уже служивших объединяющей силой для своих прихожан и жителей близлежащих земель. Теперь они, как и деревенские церкви, служили центрами записи крестоносцев. А в районах, куда папа не доехал, пытались разжечь интерес к крестовому походу другие церковные деятели. Похоже, монахи принимали наиболее активное участие в наборе новых воинов для похода: многие оставшиеся списки хартий описывают, как крестоносцы перед отъездом посещали монастыри для того, чтобы найти там духовную поддержку и материальную помощь. Активнее всего на призыв к крестовому походу откликнулись во Франции, Италии и западной Германии, при этом районов западного христианства, которые бы совсем не были затронуты общим порывом, было крайне мало. Как заметил одни историк, на Западе был задет «нерв изящного чувства». И доказательством тому служит тот факт, что с весны до осени 1096 года десятки тысяч людей вышли к путь с одной целью — освободить Иерусалим.

Глава 3 Крестоносное движение 1096–1274

САЙМОН ЛЛОЙД

После Клермонского собора и призыва взяться за оружие (см. главу 1) папа Урбан II оставался во Франции до сентября 1096 года. Одной, и может быть главной, причиной тому было стремление папы сделать как можно больше для организации похода, ставшего известным под именем первого крестового похода, бывшего в известной степени собственным творением Урбана II. Он переписывался с епископом Адемаром Ле-Пюнским, назначенным папским легатом при армии крестоносцев, и с Раймундом IV, графом тулузскпм, которого он хотел сделать военным руководителем похода (папа встречался с ним в 1096 году по крайней мере дважды). Урбан II не только сам призывал к военной экспедиции на Восток, но и просил церковных деятелей поддержать идею крестового похода в своих проповедях, а также рассылал письма и посольства и за пределы Франции, приглашая принять участие в крестоносном движении.