История крестовых походов - [46]

Опасность, которой на этот раз счастливо избегло маленькое христианское государство, повторилась однако еще грознее в следующем году. В мае 1102 г., раньше чем христиане приготовились к этому, враги двинулись с жестокими опустошениями по дороге к Рамле. Бальдуин был в Иоппе в то же время, когда и рыцари, уцелевшие от несчастного крестового похода 1101 года, остались некоторое время у него в Иерусалиме, но большею частью уже с ним простились и отплыли домой[36]. Из более знатных людей остались у него добровольно только немногие, в особенности Стефан Бургундский и маршал Конрад, и кроме этих, загнанный также в гавань Иоппе противными ветрами, Стефан Блуаский. Бальдуин заявил этим князьям и другим присутствующим рыцарям, что он тотчас хочет идти против египтян. Напрасно товарищи просили его, сначала собрать точные сведения о силе неприятеля и вызвать на войну других вассалов. В пылу победы, он увлек их всех и в конце мая бросился недалеко от Рамле на неприятеля. Однако, небольшой отряд был разбит при первом столкновении с огромным большинством: одни побежали в Иоппе, другие спаслись в Рамле, и между последними король, маршал Конрад и — если они уже не пали в сражении — Стефан Бургундский и Стефан Блуаский. Рамле не мог держаться долго и потому король бежал оттуда в следующую ночь с немногими провожатыми, чтоб, если можно, привести помощь. Раньше чем ему это удалось, маленькое местечко пало и почти все запертые там умерли в героическом бою[37]. Но Бальдуин после некоторых блужданий счастливо достиг до Арзуфа, а оттуда в Иоппе. Здесь через несколько дней присоединились к нему 80 рыцарей из Тивериады и 90 из Иерусалима. Вместе с тем как раз вовремя в гавань этого города пришел флот пилигримов. С этими силами и после более обдуманных приготовлений король решился на вторую битву, в которой египтяне с большими потерями были снова оттеснены.

После того несколько лет этот враг не беспокоил христиан, но летом 1105 года египетский флот вторично явился перед Иоппе, а сухопутное войско в числе 15.000 человек выступило из ворот Аскалона. Против них король собрал теперь уже массу из 500 рыцарей, отряд легких всадников и 2.000 пеших воинов. С ними он бросился 31 августа на неприятеля и окончательно разбил его в долго колебавшемся и кровавом бою.

С тех пор египтяне не решались больше пробовать героическую силу этих франков в открытом поле, а довольствовались тем, что при удобном случае делали маленькие вторжения в христианскую область.

В таких случаях недостатка, конечно, не было, потому что Бальдуину почти беспрерывно приходилось воевать с другими врагами, с арабскими отрядами и с эмирами сирийских городов. При этом король сначала достигал легких успехов, отбивая то у одного, то у другого отдельного противника богатую добычу, или также кусок его земли. Но важнее и труднее была война на берегу, против больших приморских городов, которые были еще в руках магометан и приобретения которых становилось все большей необходимостью для Иерусалимского государства, потому что пока там господствовали враги, они не только беспрерывно угрожали маленькому христианскому государству Святой Земли со всех сторон и из очень опасно близкого соседства, но и морской путь между Европой и Сирией оставался слишком небезопасным, а потому счастливое прибытие новых пилигримов становилось из года в год все более затруднительным. Поэтому, как только была несколько устранена опасность от египтян, Бальдуин всеми силами стал вооружаться против этих городов и при этом его самым щедрым образом поддерживала заморская родина.

Путешествия западных народов на восток к Святым местам, можно сказать, совсем не останавливалось с тех пор, как Антиохия и Иерусалим стали снова принадлежать христианам. Каждый год, около Пасхи, огромные толпы пилигримов являлись обыкновенно в Святую Землю, но и после великого праздника часто прибывали многие отсталые. Так как дорога через Малую Азию еще больше чем прежде была заперта, то все они приходили в Сирию морем, и так попадались граждане итальянских городов, французские и немецкие рыцари, английские морские герои и скандинавские богатыри. Единоверцы на востоке встречали их с большой радостью, — так как нелегко было встретить отряд, который удовольствовался бы одною молитвою у Святого Гроба и из которого хотя бы часть не приняла участия и храброй схватке с магометанами в честь Иисуса Христа. Иные оставались навсегда на Востоке, так что в иерусалимском войске не только снова пополнялась потеря, которую приносил с собой каждый бой, но войско могло быть в короткое время удвоено и вскоре еще во много раз увеличено. Антиохия и Эдесса без сомнения тем же путем также получили значительные подкрепления, но главный поток переселения все-таки естественно изливался в государство Бальдуина и разве только еще в близко связанный с ним Триполис.

Кроме того, в данном положении чрезвычайно важно было то, что эти новые пилигримы прибывали именно не сухим путем, а морем, что они владели могущественной флотилией и следовательно тем самым оружием, без которого нечего было бы и надеяться на завоевание упомянутых приморских городов. Потому что здесь важно было то отбить попытки освобождения от осады магометанскими эскадрами, то напугать осажденных, отрезав подвоз со стороны моря, то воздвигнуть искусные машины, для которых были необходимы практика и инструменты корабельных строителей. Все приморские города, которыми до сих пор завладели христиане, были действительно взяты только с помощью флота пилигримов, и даже при осаде Антиохии и Иерусалима искусные руки таких мастеров оказали прекрасные услуги.