История Константинопольских соборов IX века - [50]
День открытия собора неизвестен, в актах не обозначен день первого заседания. Можно сказать одно: первое заседание происходило около 17 ноября, так как в это число произошло второе заседание. Место первого заседания указано было прежде. Когда собрались члены собора и водворилась тишина, рассказывается в актах, на середину собора вышел диакон и протонотарий и сказал: «Петр, достопочтенный пресвитер и кардинал, легат папы Иоанна, и его сотоварищи Павел и Евгений пришли для присутствия на соборе. Из них Петр принес и передал послания папы Иоанна». Фотий, председатель собора, отвечал: «Благодарение Богу за то, что он (Петр. — A. Л.) неповрежденно и в добром здравии прибыл сюда. (Прочие легаты прибыли в Константинополь давно, как было уже замечено. — A. Л.). «Пусть они войдут», — добавил Фотий. Легаты вошли (очевидно, до этой минуты они оставались за дверями). Тогда Фотий сказал несколько слов в форме молитвословия: «Слава Богу нашему, единосущной и животворящей Троице, всегда, ныне и присно и во веки веков». На это собор отвечал: «Аминь». Затем Фотий произнес какую–то обычную молитву, обнял и поцеловал легата Петра и других легатов и сказал: «Бог благополучно вас привел сюда. Да приимет Господь милостиво ваши труды, да благословит и освятит ваши души и тела, да приимет милостиво заботы и попечения нашего святейшего брата и сослужителя, нашего духовного отца, папы Иоанна». Уже здесь выступает полное различие между этим собором и собором 869 года: при восстановлении Игнатия на патриаршестве папские легаты, руководствуясь делами собора, открывают сам собор, а здесь Фотий является главой собора, он дает разрешение войти легатам на собор, принимает их как обыкновенных, хотя и почетных, членов собора. Фотий вообще в течение собора хотя и говорит с почтительностью о папе, но всегда дает знать, что он говорит о папе как патриархе, равном с Константинопольским. Еще отличие собора этого от прежнего: здесь не было совсем императорских сановников, которые имели такое влияние на соборе 869 года.
На дальнейшие слова легата Петра: «Хвала Богу, что мы нашли вашу святость в добром здоровье; св. Петр взирает на вас». Фотий отвечал: «Христос Бог наш, через апостола Петра, которого ты упомянул, да излиет милость на всех нас и да удостоит нас своего царствия». Петр сказал: «Папа Иоанн почтительнейше приветствует (προσκύνει) вашу светлость». Фотий в ответ: «И он (папа. — А. Л.), с нашей стороны, тоже почтительнейше приветствуется (άντ'ιπροσκύειται) от всего сердца». Петр говорит: «Он хочет иметь тебя своим братом, сослужителем и соепископом». Фотий отвечал: «Бог, совершающий все благое, да исполнит, по своей мудрости, желание папы. И мы принимаем его как брата, сослужителя и нашего духовного отца».
Петр легат объявил: папа прислал патриарху Фотию письмо, дабы все знали, какую ревность, какую попечительность он — папа — проявляет относительно Византийской Церкви и с какой любовью и доверчивостью относится к ее архипастырю, Фотий в ответ на это сказал, что и раньше присылки этого письма он из самых дел уже знал об этом, а теперь в письме папы он видит лишь подтверждение и дальнейшее доказательство своей уверенности. «Папа, — говорил далее Фотий, — подражал Христу, первому и верховному Первосвященнику, который, будучи почитаем сонмами ангелов на небе, не возгнушался принять человеческий зрак, чтобы привлечь к себе отчуждившийся и заблудший род человеческий; ибо папа, не довольствуясь тем, что его Церковь находится в мире и благоденствии, захотел через своих легатов разведать, где находятся люди, противящиеся истине, и их через увещания отвратить от заблуждения и привести к Христу, истинному Богу, воссоединив с Ним». Затем Фотий, похвалив еще папу, спросил у легата о здоровье римского первосвященника, на что Петр отвечал: «Вашими святыми молитвами (per sanctas orationes vestras) он чувствует себя здравым». Фотий предлагает легату другой вопрос: «Благополучна ли Церковь Римская и благополучны ли епископы и пресвитеры в ней?» и получает ответ утвердительный, причем легат Петр замечает: «Какую любовь, какое доверие питает к тебе (Фотию. — A. Л.) св. отец, этого и пересказать невозможно». На эти слова Фотий отвечал похвалой папе. Легат Петр, обращаясь ко всему собору, передал ему привет и выражение почтения от лица папы, на что члены собора также отвечали приветом. Тот же легат сказал, обращаясь к собору: «Братие и сослужители! Как отец любит детей своих, так и святейший папа, любящий вас, прислал нас и письма к вам для того, чтобы водворить среди вас единение». Легату от лица собора отвечал Иоанн, митрополит Ираклийский, заявляя, что единение в Византийском патриаршестве уже восстановлено и что все признают единого пастыря, патриарха Фотия. Иоанн своей речью, очевидно, хочет ограничить смысл слов легата, приписывающего папе слишком большое влияние в умиротворении Византийской Церкви. С тем же намерением произнесена была и другая речь Захарией Халкидонским. Оратор прежде всего восхваляет блага мира, выражает сожаление о том, что долгое время в Византийской Церкви мир подвергался нарушениям, останавливается на вопросе: отчего зависело такое печальное явление? и замечает, что причина явления совершенно невероятна и, однако же, вполне истинна. «Причину достойного сожаления нарушения мира нужно искать в том, что возвышенные свойства и славные дела Фотия, его необыкновенные познания и ученость в духовных и светских науках, чистота его души, врожденная ему мудрость, кротость, благоразумный и умеренный образ действования, его воздержность, его милосердие ко всем, его смирение, привлекавшее к нему всех и, в особенности, епископов, его ревность к обращению грешников, еретиков, неверующих — словом, редкие добродетели этого божественного мужа возбудили к нему зависть и ненависть, подобно тому, как Спаситель навлек на себя всю ярость иудеев. Это причинило страдания и Церкви Византийской, но не буду говорить об этом предмете. Император постарался уничтожить зло; со своей стороны, и папа Иоанн не захотел оставаться при том, что сделано ко вреду Церкви (при его предшественнике). Все, что сделано против Фотия, ничтожно и суетно. Византийская Церковь снова возвратилась к своему архипастырю; многие сделали это тотчас, другие присоединились к нему впоследствии, и лишь немногие из нерасположения к миру церковному и из самолюбия остаются схизматиками. Если этих отщепенцев спрашивают, на каком основании они отделяются от Церкви, то в свое оправдание они приводят то, что так хочет Римская Церковь. Но ведь это все равно, замечает оратор, как если бы грабители храмов и убийцы извиняли себя тем, что они совершают зло с дозволения и по указанию римлян. Таким образом, Римская Церковь, которая заботится о водворении мира в других Церквах, является, по их словам, виновницей всякого беспокойства, вражды, соблазнов и зла, от которых стонет Церковь Византийская; положим, это несправедливо, но так утверждают отщепенцы (Захария здесь говорит о Том, что лица, не желавшие войти в общение с Фотием, ссылались на то, что Фотий осужден римскими папами Николаем и Адрианом. —
