История Карроинги-эму - [8]
Но яйца надо было ещё высиживать. Поэтому, когда кладка была закончена, Карроинги и Уорри с помощью клюва и когтей катили по земле одно за другим все яйца по направлению к гнезду, пока они все не собирались там в плотную овальную группу.
Настало время, когда Карроинги почти перестал узнавать, кто из стройных подросших эму его отпрыск, а кто нет. Стая выросла уже до двухсот птиц, и Карроинги был среди самых сильных и наиболее уважаемых её вожаков. Поэтому оказалось достаточно одного маленького случая, чтобы он выдвинулся впереди всех.
Злейшими врагами эму были динго — хищные и отвратительные животные. Только за последние несколько лет, когда эму были вынуждены уходить всё дальше и дальше в глубь страны, эти жёлтые собаки погубили многих из них. Всё чаще и чаще стали они забираться ночью в страусиные гнёзда, запуская свои острые зубы в шею испуганной птицы и одним ударом сворачивая её. К тому же дикие собаки постоянно крали неосторожных птенцов.
Наконец Карроинги дал им отпор. Это случилось однажды вечером, когда солнце отдавало свои последние лучи и на равнину опускалась темнота, похожая на покрывало из перьев.
Карроинги сидел на гнезде, собрав под собою весь последний свой выводок. Когда пышнохвостое животное со всей силой набросилось на Карроинги и вцепилось ему в шею, эму поднялся, захлопал крыльями и отпрянул в сторону. Но вместо того чтобы броситься бежать, как этого ожидал динго, Карроинги приготовился к бою. Он был взбешён.
Тонконогие пушистые птенцы с писком и криком разбежались в разные стороны, ища укрытия под покровом темноты.
Динго приник к земле, готовый к прыжку; жёлтые клыки его оскалились. Карроинги откинул назад голову и подпрыгнул на три фута в воздух, выбросив вперёд свою правую ногу с выдающимся острым и загнутым пальцем. Динго рванулся в сторону, и острый коготь эму только слегка задел его ногу. Взвыв от злобы и недоумения, динго снова бросился на Карроинги, но сумел лишь набрать полный рот перьев из его крыла.
Собака упала и тут же повернулась на бок. Карроинги снова подпрыгнул, его тяжёлая ступня опустилась на извивавшегося динго, нанеся ему в бок рану в восемь дюймов в длину и четыре в глубину. С душераздирающим воем динго потащился прочь и замертво упал на землю.
У Карроинги и раньше было несколько успешных схваток с другими самцами-эму, двоих он даже убил. Когда же разнеслась весть о его великолепной и нежданной победе над динго, изодранный и кровоточащий труп которого каждый мог увидеть и обнюхать, эму с радостью признали Карроинги своим вожаком.
7. Выстрел на равнине
Но царствование Карроинги было недолгим.
На вязкой песчаной равнине, куда эму вынуждены были теперь отступить, становилось всё труднее прожить. Сливовые деревья предлагали свои кислые сочные плоды, но основная еда — трава — оставалась маленькой и худосочной. Засухи повторялись.
Бесплодная равнина растрескалась и обнажила свою гранитную основу. Стало трудно по ней ходить. Кое-где земля была усеяна острыми камнями, в которых, как в гладких костях черепа, отражалось солнце. Чтобы добыть себе воду, эму приходилось долго и упорно копать в отверстиях между скалами или в растрескавшейся от долгой засухи земле. Жёлтый обжигающий свет безжалостно палил серые деревья, похожие на огородные чучела, с увядшими узкими листьями и обращённые своими вершинами к солнцу, как бы прося у него пощады.
Это была страна без тени.
Лишь океан густого мерцающего тумана колыхался под немилосердным небом. Песок и кустарник и даже само небо казались выгоревшими до мертвенно-жёлтого цвета под постоянными лучами солнца.
Там, далеко, возле причудливой серо-голубой стены холмов, лежали богатые земли. Но железная дорога была уже проложена, и поселения белых людей год от года росли, так что наконец все плодородные участки оказались огороженными. Там, на сочных лугах, где когда-то безмятежно паслись эму, теперь колыхались сотни акров>[5] зелёной или налитой пшеницы, и лёгкий ветерок, играя, волновал её, вызывая рябь.
На некоторых огороженных участках между оставшимися ещё серыми могучими стволами хинных деревьев росла свежая трава. Здесь теснились стада овец, разбредавшихся, чтобы пощипать траву, пока их ягнята бегали и резвились. В других загонах ещё продолжали выжигать траву, готовя землю под пашню, и столбы голубого дыма поднимались там вверх. Так постепенно страна теряла естественный облик, всё больше давал о себе знать человек, наведший здесь свой порядок.
Страх перед белым человеком, перед его быстроногими конями и прочими проявлениями власти заставлял эму держаться на почтительном расстоянии от этих мест. Но эму видели много еды на землях, по которым они когда-то спокойно разгуливали, поэтому голод и любопытство толкали их туда, обратно, и они неуверенными прыжками подбирались к наиболее удалённым участкам возделанных полей.
Когда же на их пути оказывалась вдруг проволочная изгородь, за которой лежали поля сладкой зелёной пшеницы или овса, они все вместе налегали на неё и отбрасывали в сторону или же разрывали её. Попав на поле, эму забывали уже о всякой опасности. Они с жадностью глотали сочные зёрна, бросаясь то в одну сторону, то в другую. Их тяжёлые, крепкие ноги и широкие туловища скашивали при этом целые полосы нежных колосьев, губя многие акры посевов.
