История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [42]

Как уже было сказано, бескомпромиссная позиция харедим хронологически восходит ко времени второго правительства Бегина, когда Ликуд в 1981 г. одержал победу минимальным числом голосов. Харедим определили жесткий правительственный курс по таким вопросам, как аборты и аутопсия, и выступили против признания неортодоксального гиюра, вне зависимости от того, проводилась ли процедура гиюра в одной из стран диаспоры или в Израиле. Именно давление, оказываемое на правительство и все общество со стороны харедим, учитывая непримиримость их позиции, привело к ухудшению качества повседневной жизни в Израиле. Израильские женщины — это группа населения, которая всегда в наибольшей степени испытывала на себе угрозы и запугивания харедим. В 1978 г. комиссия кнесета представила результаты проводившегося в течение двух лет исследования относительно статуса женщин в еврейском государстве. Отчет комиссии привел общество в состояние шока. Дискриминация по половому признаку по-прежнему была характерна и для социальной, и для профессиональной сферы. Несмотря на то что уже несколько десятилетий как были приняты соответствующее законы, заработная плата женщин все еще была на 20 % ниже заработной платы мужчин (за выполнение одной и той же работы). Начиная с 1969 г., когда Голда Меир стала премьер-министром, всего лишь три министерских поста занимали женщины. В кнесете созыва 1988 г. доля женщин составляла менее 8 %. Не было ни одной женщины, которая занимала бы пост мэра или главы местного совета.

Надо признать, что и в других странах сложившиеся нормы общественной жизни до сих пор иногда препятствуют женскому равноправию. Однако в Израиле социальные ограничения прав и возможностей женщин усугубляются еще и религиозными традициями. Вопросы заключения и расторжения брака находятся исключительно в юрисдикции раввинских судов, а последние, в свою очередь, подвергаются непрестанному давлению со стороны харедим. Бракоразводный процесс предоставляет мужчине фактически все права и преимущества. Более того, мужчина имеет право до развода, еще будучи в браке, вступить в связь с другой женщиной и даже иметь от нее ребенка, причем все это не оказывает негативного воздействия на его юридический статус по отношению к его жене. Напротив, если замужняя женщина рождает ребенка не от мужа, то ребенок получает постыдное клеймо мамзера[56] и в дальнейшем не может вступить в брак ни с кем, кроме как с другим мамзером. Дети, рожденные в таком браке, продолжают нести эту позорную печать из поколения в поколение (Гл. XX. Стремление к гибкости внутри ортодоксальной общины). Расторжение брака для тысяч еврейских женщин связано с тем, что нельзя назвать иначе как шантажом или вымогательством. Мужья соглашаются предоставить им развод лишь при соблюдении обременительных или унизительных условий, вымогают значительные суммы денег, требуют от жены отказаться от прав на совместную собственность, а то даже и от родительских прав. Наконец, есть тысячи женщин, брошенных своими мужьями, — и раввинский суд отказывает им в праве на развод до тех пор, пока не будет найден отсутствующий супруг, а такие поиски зачастую обречены на неудачу, поскольку муж может скрываться в Европе или в Америке.

По мере того как наступление ультраортодоксов набирало силу, множа требования относительно налоговых льгот и освобождения от службы в армии, а также предоставления беспрецедентной по размеру доли бюджета на образование, оно принимало все более зловещие формы, переходя к откровенному насилию. Так, в июле 1977 г. харедим в ортодоксальном районе Бней-Брака перегородили улицу цепью, чтобы воспрепятствовать движению транспорта в субботу, и молодой мотоциклист, налетев на эту цепь, погиб. Когда полиция попыталась арестовать виновников, 10 тыс. харедим устроили демонстрацию протеста и забросали полицейских камнями. Но гораздо более яростное противодействие вызывают у харедим археологические раскопки. Печальная ирония заключается в том, что археология относится в Израиле к числу самых уважаемых профессий, поскольку нет другого способа более эффективно и наглядно подтвердить права евреев на Святую землю (Гл. XX. В поисках самоидентификации и стиля). Бывает, тем не менее, что раскопки приходится проводить на местах не только древних еврейских поселений, но и в районе древних еврейских кладбищ. И это представляет собой еще один источник потенциальной конфронтации с фундаменталистами.

Так, в августе 1981 г. археологи возобновили раскопки в Иерусалиме, в районе Храмовой горы, и тогда верховные раввины Израиля неожиданно потребовали, чтобы весь южный склон Храмовой горы был объявлен заповедной зоной как место коллективных еврейских захоронений. Такое требование оказалось, по сути дела, настолько надуманным, что с ним не согласились даже видные деятели Национальной религиозной партии, включая д-ра Йосефа Бурга, тогдашнего министра внутренних дел, и его коллегу по кабинету министра образования и культуры Звулуна Хаммера. Затем сотни одетых в черное харедим принялись устраивать бурные демонстрации на местах раскопок, преграждая доступ археологам. Совет мудрецов Торы партии Агудат Исраэль зашел столь далеко, что организовал кабба-диетическую церемонию с зажиганием черных свечей, дабы отлучить археологов от еврейской общины. Но через несколько недель генеральный прокурор опубликовал официальный документ, согласно которому даже наличие на месте раскопок древнего кладбища не может препятствовать проведению археологических работ, имеющих, как предполагается, “значительную научную и государственную значимость”. Проведение раскопок возобновилось. Возобновились и массовые демонстрации харедим, проводимые практически каждый день. Пришлось установить полицейские кордоны на регулярной основе, чтобы оградить археологов от проявлений насилия. Полиция была отозвана только после окончания раскопок летом 1985 г. (сейчас этот археологический парк стал одним из мест, регулярно посещаемых туристами).