История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [33]

Наконец, в рамках “компромиссного” плана, предложенного Филиппом Хабибом, эвакуация боевиков ООП завершилась 21 августа. Сначала все шло по намеченному графику. Подразделения ООП начали отход точно в то время, когда триста бойцов французского Иностранного легиона, первый контингент многонациональных сил, высадились в Бейруте. Затем, после нескольких дней показной бравады, парадных шествий со стрельбой в воздух и патетических прощаний, начался дальнейший отвод палестинцев — по мере прибытия в Ливан американских и итальянских миротворцев. Боевики ООП покидали Бейрут под свист и улюлюканье тысячных толп ливанских христиан, собравшихся полюбоваться на это зрелище. Первая партия боевиков погрузилась на судно под греческим флагом, которое покинуло бейрутский порт под эскортом кораблей Шестого флота США. На протяжении следующих двенадцати дней около 14 тыс. палестинцев и сирийцев покинули ливанскую столицу — как морем, так и по шоссе Бейрут—Дамаск. Израильтяне, в свою очередь, приготовились выполнять свои обязательства — снять осаду, восстановить подачу в Западный Бейрут воды и электричества и начать отход в южном направлении. После того как палестинские боевики и сирийские части покинули Бейрут, ситуация нормализовалась, и 10–12 сентября многонациональные миротворческие силы также были выведены из Бейрута. К этому времени у израильтян были все основания полагать, что вновь избранное ливанское правительство сможет установить и поддерживать порядок у себя дома, после чего начнет мирные переговоры со своими еврейскими соседями.

Упущенные возможности

Накануне президентских выборов в Ливане, назначенных на 23 августа 1982 г., Баширу Жмайелю предстояло обеспечить себе необходимые две трети парламентского большинства, и это было непростой задачей. Не только многочисленные мусульманские депутаты, но и немалое число христиан предпочитали оставаться в оппозиции. Израильтяне, стараясь не афишировать своих действий, оказали Баширу Жмайелю определенную помощь и поддержку. На территории юга Ливана, находившейся под израильским контролем, офицеры Цагаля “посоветовали” шиитским членам парламента вернуться в Бейрут и принять участие в выборах; одному пожилому депутату-шииту, проживавшему в отдаленной деревушке в долине Бекаа, для этой цели был даже предоставлен вертолет. Эта тактика принесла свои плоды, и 23 августа Башир Жмайель был избран президентом Ливана, причем победа была одержана достаточно внушительным числом голосов. Теперь израильтяне имели все основания полагать, что возглавляемое Жмайелем правительство будет готово к мирным переговорам с Израилем. Новый президент получил из Иерусалима телеграмму следующего содержания: “Самые сердечные поздравления по случаю Вашего избрания. Бог да пребудет с Вами, наш дорогой друг, и да поможет Вам в выполнении Вашей великой исторической миссии, во имя свободы народа Ливана и независимости Вашей страны. Ваш друг Менахем Бегин”.

Надо, однако, сказать, что Башир Жмайель отнюдь не относил заключение мирного договора с Израилем к числу своих приоритетов. Главной задачей он считал восстановление связей между всеми этническими и конфессиональными группами страны — мусульманами, христианами, друзами, — а затем со своими арабскими соседями. Соблюдая предельно вежливый тон, он прилагал максимум усилий, чтобы уклониться от предложений Бегина относительно проведения мирной конференции. Однако израильский премьер-министр был весьма настойчив и непреклонен. И вот, наконец, 1 сентября Башир Жмайель согласился прибыть в Нагарию, город на севере Израиля, для проведения встречи на высшем уровне с Бегином. Там он прождал два часа в доме для почетных гостей, пока премьер-министр и Шарон не приехали из Иерусалима. После предварительного обмена любезностями за бокалом шампанского Бегин перешел к делу. “Итак, каково же положение дел относительно мирного договора?” — решительно спросил он. Жмайель, в некотором смущении, предложил в качестве альтернативы мирному договору заключить пакт о ненападении.

Премьер-министр резко выпрямился и заявил, что Хаддад, по крайней мере, знает, что к чему, и понимает свою выгоду — вот с него-то и следует брать пример, строя отношения с Израилем. Почувствовав себя оскорбленным, Башир Жмайель ответил, что, будучи президентом страны, он может уже сейчас отдать Хаддада под суд за “измену”. Некоторое время спустя президент и премьер-министр перешли на крик. Шарон бросил фразу относительно того, что Ливан и без того в израильских руках и что Баширу лучше бы делать то, что ему говорят. На это ливанский президент, протянув руки, крикнул: “Ну, надевайте наручники! Только я все равно не ваш вассал!” На этом встреча, собственно, и закончилась. Юный президент вернулся в Бейрут вне себя от гнева, оскорбленный тем, что Бегин обошелся с ним “как с мальчишкой”. Впрочем, особой нужды в поводе для возмущения у него не было — с самого начала контактов между фалангистами и израильтянами он намеревался использовать помощь южного соседа исключительно в собственных целях, и требовался только предлог.