История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [32]

К этому времени Арафат полностью лишился мужества и присутствия духа — и дело было не только в израильской осаде. Если уходить из Ливана, то куда? Ни одно арабское правительство не было готово предоставить им убежище. Сирийцы и иракцы откровенно сравнивали перспективу присутствия в их странах тысяч боевиков ООП с эпидемией чумы. Король Иордании Хусейн уже выгонял палестинцев из своей страны силой в 1970–1971 гг., и вряд ли готов был пустить их к себе снова. Наконец, к 10 августа, благодаря посредническим усилиям Филиппа Хабиба, президент Сирии Асад неохотно согласился принять у себя не более 4 тыс. палестинцев. Хашимитское правительство, смягчившись, согласилось на прием 2 тыс. Остальных палестинцев распределили по странам Северной Африки, главным образом в Тунисе. Согласно плану Хабиба, в Бейрут вводились многонациональные силы, состоящие из французских, итальянских и американских подразделений, и одновременно с этим боевики ООП и сирийские части эвакуировались из города; израильские войска при этом отводились на 28 миль, к реке Авали.

Строго говоря, Бегин и Шарон предпочли бы, чтобы многонациональные силы были введены в город только по завершении эвакуации всех членов ООП. Впрочем, под сильным нажимом Вашингтона израильтяне с видимой неохотой согласились на дату 12 августа. Однако, как только Арафат, буквально в последнюю минуту, высказал намерение изменить оговоренный план, Шарон распорядился нанести по Западному Бейруту бомбовый удар особой силы. Разрывы не прекращались в течение целого дня, и число погибших составило не менее 300 человек. Президент Рейган был потрясен случившимся. Он позвонил израильскому премьер-министру и сказал: “Если бомбежка немедленно не прекратится, все дальнейшее может иметь самые серьезные последствия для отношений между нашими странами”. Оба лидера, Бегин и Шарон, восприняли происходящее со всей серьезностью. Бомбежка Бейрута прекратилась.

Гадкий израильтянин

Мощный бомбовый удар, нанесенный израильскими ВВС 12 августа по Западному Бейруту, нанес более чем серьезный ущерб имиджу Израиля в странах демократического мира. Собственно говоря, операция “Мир Галилее” с самого начала вызвала негативную реакцию, в том числе и в странах Запада. Совет Безопасности ООН уже 6 июня потребовал от Израиля немедленно вывести свои войска из Ливана. В Египте правительство Мубарака резко осудило израильскую военную акцию, после чего опубликовало заявление относительно того, что приостанавливает свое участие в переговорах по вопросу о палестинской независимости, а также откладывает “нормализацию” отношений с Израилем до тех пор, пока израильские войска остаются на территории Ливана. Вряд ли можно было назвать благоприятной и позицию нейтральных стран. После начала операции западные СМИ весьма пристрастно отражали ход событий, зачастую сообщая сведения о потерях среди ливанцев и палестинцев согласно данным ООП. Журналисты проводили лживые и чудовищные аналогии между “геноцидом” в Западном Бейруте и геноцидом в Варшавском гетто в годы Второй мировой войны. Не только в Великобритании и Франции, но даже в Норвегии и Нидерландах правительственные круги, а также и общественное мнение — все подвергали осуждению действия Израиля; Бегин же, в свою очередь, называл такие высказывания “антисемитскими”.

Осада Бейрута вызвала беспокойство и неоднозначное отношение также и в странах диаспоры. Руководители еврейских общин — в массе своей, хотя и далеко не все — с пониманием восприняли израильскую аргументацию относительно опасности, исходящей от ООП. Однако несколько видных активистов еврейского движения Великобритании в знак протеста против действий Израиля ушли в отставку — в частности, Невил Санделсон, член парламента, покинул свой пост вице-председателя Ассоциации британо-израильской дружбы. Бывший премьер-министр Франции Мендес-Франс совместно с двумя видными деятелями диаспоры, американцами Нахумом Гольдманом и Филиппом Клучником, обратился с призывом к Израилю прекратить военные действия и признать ООП. Видные деятели ряда ведущих американских еврейских организаций — в том числе Американского еврейского комитета и Союза американских реформистских общин — также довели до сведения Иерусалима, в неофициальном порядке, свои опасения.

Сходные перемены имели место и в позициях американских правящих кругов. В начале операции “Мир Галилее” Госсекретарь Александр Хейг высказал, хотя и не без оговорок, свое понимание целей операции как допустимой меры по освобождению Ливана от присутствия там всех иностранных вооруженных группировок. Однако, по мере развития операции, советник президента по вопросам национальной безопасности Уильям Кларк[39] и министр обороны Каспар Уайнбергер[40] неоднократно предупреждали президента Рейгана, что безоговорочная поддержка израильских действий подрывает доверие умеренных арабских режимов к США. Таким образом, когда Бегин прибыл в Вашингтон с визитом 21 июня 1982 г., буквально накануне начала полномасштабных действий Израиля в Бейруте, его ожидал там холодный прием. Отнюдь не на пользу Израилю пошло и запальчивое поведение премьер-министра на заседании комиссии сената США по иностранным делам. Когда члены комиссии стали задавать ему довольно нелицеприятные вопросы и напомнили о беспрецедентной щедрости, которую США всегда проявляли по отношению к Израилю, Бегин ответил в не менее резкой форме, что эти деньги не очень-то были и нужны. Госсекретарь Хейг следил за развитием событий со все возрастающим беспокойством, опасаясь, что Израиль может лишиться традиционного американского доброжелательного отношения.