История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [173]

Через три дня после того, как первая группа ливанских военнослужащих в количестве 200 человек оказалась к югу от реки Литани (это было 18 августа), командир ливанского батальона сказал: “Наша армия разместится на израненной ливанской земле рядом с бойцами сопротивления”. Ясно было, что ливанцы не собирались ни вытеснять боевиков “Хизбаллы” в северном направлении, ни даже разоружать их. На следующий день Эмиль Лахуд, президент Ливана и главнокомандующий вооруженными силами страны, подтвердил, что никто не намеревается принуждать боевиков “Хизбаллы” к разоружению. Хасан Насралла, возможно, и заверил ливанские власти, что его люди воздержатся от хождения повсюду открыто и с оружием, но он вовсе никому не обещал, что они не будут восстанавливать свои бункеры и не начнут складировать там оружие. А на деле его боевики, не скрываясь, расхаживали по южноливанским деревням, фотографировались и давали хвастливые интервью корреспондентам арабских телепрограмм — а также фиксировали местонахождение и передвижение израильских войск.

Однако еще более прискорбным было то обстоятельство, что прошла всего неделя после принятия Советом Безопасности ООН Резолюции № 1701, в которой было записано обязательство сформировать “действенные” многонациональные силы ООН численностью 15 тыс. военнослужащих для наблюдения за тем, как соблюдается решение о прекращении огня, а уже возникли трудности с выполнением этого пункта Резолюции. Соединенные Штаты и Израиль полагали, что Франция, учитывая ее исторические связи с Ливаном, в первую очередь позаботится о формировании миротворческих сил. Однако 8 августа президент Франции Ширак проинформировал Генерального секретаря ООН Кофи Аннана, что его страна уже послала двести наблюдателей в счет предыдущего контингента ЮНИФИЛ, и потому готова предоставить еще не более чем 200 человек. Хотя в послании Ширака и содержались сформулированные в самом общем виде заверения относительно “возможной переоценки ситуации”, в случае “уточнения формальных обязательств и правил административного управления”, Аннан отреагировал на это послание с нескрываемой тревогой и замешательством. Аналогичной была и реакция Джорджа У. Буша. В ходе своей пресс-конференции, устроенной им два дня спустя, президент США, в сущности, напрямую обвинил правительство Франции, “наших друзей и союзников”, в том, что они отказались от своего формального и официального обещания. Между тем Марк Маллок Браун, заместитель Генерального секретаря ООН, начал срочные переговоры с правительствами других стран, но немногие откликнувшиеся — Испания, Малайзия, Непал, Турция — также готовы были послать в состав ЮНИФИЛ всего лишь по несколько сот человек.

Наконец, Эгуду Ольмерту, Кофи Аннану и Джорджу У. Бушу удалось получить согласие правительства Италии на участие в ЮНИФИЛ-II 3 тыс. итальянских военнослужащих. Италия в это тревожное время стала председателем ЕС, и новое коалиционное правительство премьер-министра Романо Проди[168] сочло участие в ооновских структурах хорошей возможностью для укрепления авторитета страны. Был проведен общенациональный опрос общественного мнения, и итальянцы в массе своей поддержали эту идею. В свою очередь, Жак Ширак, обеспокоенный тем, что Италия вознамерилась опередить его страну в регионе, где у Франции существовали исторически сложившиеся интересы, решил поступить, как подобает государственному деятелю. Впрочем, представление французского президента об истинно государственном подходе ограничилось тем, что он предложил послать в Ливан еще тысячу военнослужащих. Правительство Германии также решило взять на себя определенные обязательства и направить в регион пять сторожевых кораблей и около 2 тыс. моряков для патрулирования ливанских прибрежных вод и перехвата оружия, передаваемого морским путем. Как бы то ни было, суммарный контингент ЮНИФИЛ-II, насчитывавший в общей сложности от 6 до 7 тыс. военнослужащих, составил менее половины того, что было предусмотрено Резолюцией Совета Безопасности ООН от 11 августа о прекращении огня. Действительно, ЮНИФИЛ-II был дополнен оговоренными 15 тыс. служащих ливанской регулярной армии, однако этот не блещущий воинской подготовкой контингент был слишком нерешительным и боязливым, чтобы выполнять какие-либо функции, помимо полицейских — по отношению к гражданскому населению.

Но главным недостатком ЮНИФИЛ-II была отнюдь не его недостаточная численность. Проблема заключалась в том, что ооновские миротворцы отказывались выполнять функции, возложенные на них мандатом Совета Безопасности ООН — то есть принимать “действенные” меры по поддержанию мира и для этой цели заниматься разоружением боевиков “Хизбаллы”. Даже если и удавалось перехватывать поставляемые Ираном вооружения (что само по себе было немалой проблемой), все равно имевшиеся у боевиков “Хизбаллы” значительные запасы ракет ближнего и среднего радиуса действия, противотанковых ракет с лазерными системами наведения, противокорабельных ракет и других современных систем вооружений оставались практически нетронутыми. Израильские военные обозреватели, из числа наиболее осведомленных, равно как и политические деятели правой ориентации, давно уже предрекали такое положение дел. Согласно их оценкам, не существовало никаких надежных мер, способных предотвратить образование в южной части Ливана самого настоящего “мини-Ирана”.