История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - [7]

Ко всему прочему, этот провал разведки стал причиной ожесточенной межведомственной борьбы между Лавоном и его коллегами. Когда ситуация привела к столь неприятным последствиям, премьер-министр Шарет потребовал объяснений от Лавона, который с негодованием заявил, что он не был поставлен в известность относительно этой операции. Ему возразил полковник Джибли, утверждавший, что план операции был согласован с министром обороны. Тогда для изучения ситуации Шарет назначил независимую комиссию в составе судьи Верховного суда Ицхака Олыпана и президента Техниона Яакова Дори[10]. Однако после тщательного расследования комиссия оказалась не в состоянии получить убедительные доказательства того, что Лавон дал Джибли разрешение на проведение операции. Тем временем Лавон предпринял попытку отстранить от должности Шимона Переса[11], бывшего тогда генеральным директором Министерства обороны, и Джибли, отдавшего формальный приказ о проведении египетской операции, заявив, что они виновны по меньшей мере в нарушении субординации, если вообще не в преступной халатности. Однако, если бы Шарет согласился в этот момент взять сторону министра обороны, это стоило бы ему нескольких высокопоставленных офицеров. Таким образом, Шарет принял решение поддержать Переса. Лавон, не медля, подал (в феврале 1955 г.) прошение об отставке. Как показала история, переполняющее Лавона чувство обиды привело несколько лет спустя к разительным переменам в политической жизни Израиля (Гл. XIX).

После того как Лавон ушел в отставку, Бен-Гурион вернулся из своей добровольной ссылки, чтобы занять свой прежний пост министра обороны. К этому времени “Старик” (прозвище Бен-Гуриона, полученное им в 1940-х годах, когда он был значительно старше своих соратников) был больше не намерен терпеть египетские военные провокации — в частности, запрет на проход через Суэцкий канал судов с грузами для Израиля, продолжающуюся блокаду Акабского залива и, самое главное, все более частые вылазки федаинов. И вот, всего через шесть дней после возвращения Бен-Гуриона к государственной деятельности, Армия обороны Израиля направила в Газу бригаду полного состава; в ходе операции был атакован египетский штаб, взорвано несколько зданий, и потери египтян составили 34 человека убитыми и 24 ранеными. Хотя израильтяне и назвали этот рейд ответом на многочисленные египетские провокации, его истинной целью было дать ясно почувствовать Каиру ощутимое военное превосходство Израиля. С другой стороны, для Насера эта атака стала идеальным предлогом, оправдывающим сделку с Чехословакией по приобретению оружия. “Двадцать восьмого февраля 1955 г. для нас настал поворотный момент, — заявил Насер позднее. — Это нападение прозвучало как сирена тревоги. Мы немедленно приступили к оценке баланса сил в нашем регионе”. Эту точку зрения поддержал и генерал Бернс, руководитель ОНВУП. В том же ключе высказался и целый ряд израильтян, включая Абу Эвена, который впоследствии сказал: “Я не верю, что [Газа] была единственной причиной, но, во всяком случае, в этом заключалось оправдание”. Это действительно было лишь оправданием, поскольку политика, основанная на блокаде и поощряющая регулярные вылазки федаинов, зародилась задолго до операции в Газе, равно как и Насер гораздо раньше принял решение приобрести значительное количество вооружений с целью подрыва Багдадского пакта.

К середине 1955 г. вылазки федаинов, поощряемых Египтом, резко участились. Бернс впоследствии признал, что “действия египтян, посылавших федаинов для нападения на мужчин, женщин и детей, были, вне всякого сомнения, военными преступлениями”. В ответ на эти действия Бен-Гурион и Даян предприняли несколько решительных операций против египетского гарнизона в Хан-Юнисе, в Аудже, в самой Газе и против баз федаинов в Иордании. К весне 1956 г. наблюдатели ООН рассматривали возможность нанесения Израилем мощного превентивного удара, прежде чем египетская армия сможет освоить все оружие, полученное ею от советского блока. Такие предположения нельзя было назвать совсем необоснованными. Блокада Акабского залива вызывала особое раздражение израильтян. С 1953 г. египетское подразделение береговой охраны в Рас-Нусрани блокировало проход израильских судов через Тиранский пролив, а в сентябре 1955 г. египтяне запретили также и проход судов под другими флагами, направлявшихся в израильский порт Эйлат. Авиакомпания Эль-Аль вынуждена была отменить свои рейсы в Южную Африку, поскольку их маршрут предусматривал пролет над водами пролива.

Терпение израильтян было истощено, и 22 октября 1955 г. Бен-Гурион отдал Даяну приказ подготовиться к операции по захвату Тиранского пролива, включая Шарм-аш-Шейх, Рас-Нусрани, а также островов Тиран и Санафир. Начальник Генштаба немедленно начал подготовку элитных частей парашютистов и сухопутных войск под командованием полковника Хаима Бар-Лева[12]. На заседании правительства Бен-Гурион (который в ноябре уже вернулся и на пост премьер-министра) официально поставил вопрос о превентивном ударе. Министры отвергли эту идею, но Даян обрушился на них с резкой критикой. Время работает против Израиля, настаивал генерал; поставки советского оружия в Египет принципиально меняют баланс сил на Ближнем Востоке. Бен-Гурион поддержал своего начальника Генштаба. Израильская атака должна быть предпринята, рано или поздно. Если стране чего-то не хватало, так это соответствующих видов вооружений.