История изнутри. Мемуары британского агента. - [27]

Той года спустя отсутствие денег заставило нас 11Пл дать собаку. Какой в конечном счете оказалась ее Сул?" ба не знаю. Она была аристократкой и потому, ВерояТно, ненавидела революцию. Я боюсь, что по пример дога Максима Горького она была съедена голодающ,^ населением.

В это лето Москву посетил сэр Генри Уильсон. Вместе с ним и полковником Ноксом, нашим военным атташе я обедал в «Эрмитаже». Даже в эти дни сэр Генри ПОл„ ностью сознавал опасности европейской ситуации и суммировал со свойственной ему широтой взглядов все воз можности. Определяя относительную силу европейских держав, он проанализировал все мельчайшие детали. По его мнению, французская армия была равна германской Если бы случилась война, то русская армия должна была бы явиться той гирей, которая склонила бы весы в пользу Франции. Сэр Генри оказался не единственным экспертом, чей прогноз был опровергнут в процессе бури, раз разившейся в 1914 году.

В начале июля визит Теннанта дал наконец о себе знать. Это произвело впечатление разорвавшейся бомбы, как говорят, на Флитстрит. Московское консульство воз водилось в ранг генерального консульства и значительно увеличивались кредиты, отпущенные на его содержание. Гров получал перевод в Варшаву, а на его место назна чался Чарльз Клайв Бейли, бывший консул Её Величест ва в НьюЙорке и потомок славного в истории Индии рода. Я пролил сочувственные слезы по поводу отъезда Гровов (они были очень милы с нами) и с новыми надеждами и помыслами приготовился приветствовать своего нового начальника.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Чарльзу К. Бэйли (Чарльз Клайв Бейли, генеральный консул Великобритании в Москве. (Прим. ред.)) шел тогда 52й год. Это был крупный пдетущий мужчина с мешками под глазами. Глаза его умели и лукаво подмигивать, и гневно свер кать. Оставшиеся волосы были светлые. Его туловище было, казалось, слишком тяжело для его ног, и, когда он кашлял или смеялся, жилы вздувались на его лбу. Так как он постоянно смеялся по поводу рассказываемых им самим историй, а их у него было неиссякаемое множество (за два года он при мне не повторил ни одной), то я все время ждал, что его хватит удар. Он носил монокль и был проникнут сознанием собственной значимости.

Он не говорил ни пофранцузски, ни понемецки. Но, около десяти лет прослужив под начальством сэра Тома са Сандерсона в НьюЙорке, он отлично был знаком со всем тем, что относится к деятельности консульского учреждения. В нем сочеталось то, что американцы назы вают балагурством с достоинством, никто не мог себе позволить вольности с ним.

Еще важнее было то, что он был человек состоятель ный и не жалел собственных денег для поддержания своего престижа генерального консула. Он нанял себе большую квартиру на самой фешенебельной улице Моск вы и снял вблизи ее на первом этаже нового дома соот ветственное помещение для генерального консульства. Он нанял опытного письмоводителя, двух машинисток и 4 в качестве комиссионера Александра Нечаева, в прошлом чиновника русской гражданской службы, которому были ' хорошо знакомы как легальные, так и нелегальные пути проникновения через канцелярский формализм русской бюрократии. Мы обрели новый престиж как в глазах русских, так и наших коллег. Об этом заботился и Алек сандр. Он пожаловал Бейли титулом превосходительст ва, и не прошло и месяца со дня приезда последнего, как военные и гражданские власти в Москве знали, благодаря стараниям преданного Александра, что новый британ ский генеральный консул был человеком, которому бла говолили. Но иногда Александр слишком увлекался, и однажды, когда его поймали на том, что он пользуется консульской печатью для собственных нужд, Бейли вы шел из себя. Потребовался весь мой такт и мое заступни чество, чтобы старый мошенник не был немедленно уво лен. В конце концов Бейли должен был согласиться со мной, что нельзя гак легко рассчитывать человека, кото рый может раздобыть визу во внеслужебное время или спальное место на С.Петербург, когда все билеты за несколько дней вперед распроданы.

На службе и вне ее Бейли делал все возможное, чтооы сыграть ту роль, которую для него наметил Александр. Он всю жизнь прожил хорошо и умел принимать гостей.

В этом ему помогала его жена, урожденная Рикардо. ЭТо была милая маленькая женщина, очень застенчивая, ти пичная англичанка, но очень гостеприимная и всегда готовая сделать все, что в ее силах, в интересах ее муЖа Русские приходили и наматывали себе все на ус. Они кушали обеды Бейли. Очень любили беилевские коктей ли которые они впервые ввели в Москве. Они готовы были принять его за то, за что его выдавал Александр, ц на меня падал отблеск нового великолепия. На службе Бейли заставлял меня много работать. Не зная языка, он во многом зависел от моей информации. С другой сторо ны, он научил меня, как нужно управлять канцелярией, как нужно обращаться с людьми разных положений и как действовать лаской или угрозой на те или иные отделы нашего Министерства иностранных дел. Обычно он гово рил: «Если вы не можете чеголибо добиться любе зростью, действуйте грубостью». Он следовал принципу м разводить китайских церемоний и в случае необходимости делал неприятности как посольству, так и министерству. К моему удивлению, такой образ действий лишь укреплял его авторитет. Его акции поднимались. Он отправился в С.Петербург повидаться с послом и возвратился с полномочиями совершить инспекторскую поездку по остальным консульствам в России. Несмотря на желчный характер (в молодости он перенес на Золо том берегу желтуху), он оказался прекрасным начальни ком, и ему я обязан всеми теми достижениями, которыми я обладал в качестве консульского чиновника. Вне служ бы он был мне, как отец родной, и я с ним никогда не расставался. В его доме я встречал массу людей, которых я бы никогда не узнал и дружба с которыми оказала мне неоценимые услуги во время войны. Под руководством Бейли я превратился из застенчивого и малосведущего . юноши в самоуверенного и квалифицированного админи | стратора.