История иудаизма - [38]

Божественный закон, переданный через Моисея в Пятикнижии, содержал весьма точные указания, направленные на установление справедливого общественного строя. Преступление должно было быть наказано, или же потерпевшая сторона должна была получить компенсацию. Эти требования иногда находят выражение в емких формулах: «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб». Библейское право предписывало точно определенные судебные наказания за вполне конкретные деяния, считавшиеся антиобщественными, например, за вмешательство жены в драку между мужем и посторонним мужчиной, в ходе которого жена схватит противника мужа за гениталии; незаконное половое сношение с незамужней девушкой; прелюбодейство с чужой женой; многократное неповиновение родителям; похищение человека; кражу (при этом различаются кража как таковая и ночная кража со взломом). Как в плане выражения, так и в плане содержания эти законы имеют много общего с законодательными кодексами Древнего Востока, известными по клинописным текстам. Однако в подробностях они не только отличаются от более ранних сводов, но и излагаются по-разному внутри самой Библии — так, не совпадают своды законов в Исходе и Второзаконии, причем в обеих версиях отсутствуют правила, относящиеся к священному служению и разбросанные по книгам Левит и Чисел. Не имеет аналогов в других древних сводах законов библейский запрет на взимание процентов по займу в случае, «если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя» (необходимость различать такой социальный заем и дачу взаймы иноземцам с целью извлечения выгоды явным образом указана во Второзаконии), а также закон о возвращении собственности предков каждому семейству в юбилейный год, когда Пятикнижие предписывает: «Вострубите трубою по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее» [11].

В законах, изложенных в Пятикнижии, нетрудно увидеть следы более ранних обычаев, характерных для обществ, живущих племенными группами и патриархальными семьями. Так, брат мужчины, умершего бездетным, обязан жениться на его вдове, чтобы «первенец, которого она родит, остался с именем брата его умершего, чтоб имя его не изгладилось в Израиле», хотя библейский закон предусматривает и возможность для брата отказаться от выполнения этого долга, пусть и ценой общественного презрения: «и если он станет и скажет: „не хочу взять ее“, тогда невестка его пусть пойдет к нему в глазах старейшин, и снимет сапог его с ноги его, и плюнет в лице его, и скажет: „так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему“». Библейское семейное право уделяет немало внимания и нуклеарной семье, регулируя такие вопросы, как помолвка, брак и развод (дозволенный мужчине, если он нашел в жене «что-нибудь противное», — в этом случае, чтобы отослать жену от себя, ему достаточно написать и выдать ей разводное письмо). Если же на мужчину находит «дух ревности» и он подозревает жену в неверности, то должен привести ее к священнику с «хлебным приношением ревнования», и священник даст жене выпить «горькую воду». Если она действительно была неверна, то «горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее, ко вреду ее, и опухнет чрево ее и опадет лоно ее, и будет эта жена проклятою в народе своем; если же жена не осквернилась и была чиста, то останется невредимою… И будет муж чист от греха, а жена понесет на себе грех свой». Способность к деторождению рассматривалась и как благословение, и как божественная заповедь — ведь первым людям было сказано: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею». Но семейная ячейка могла пользоваться и трудом посторонних, причем не только наемных работников, но и рабов. Как и повсюду в древнем мире, с рабами могли обращаться попросту как с движимым имуществом, находящимся в полном распоряжении хозяев, хотя библейский закон вводит ограничения, отражающие понимание того, что раб — тоже человек. Если хозяин ударял раба с такой силой, что тот сразу же умирал, это считалось преступлением. Если хозяин выбивал рабу зуб или глаз, раба следовало отпустить на свободу, а беглого раба, искавшего убежища от хозяина, нельзя было выдавать. Запрет на работу рабов в субботу и разрешение рабам-мужчинам, если они обрезаны, есть пасхальную жертву наравне со свободными израильтянами говорят о том, что рабов иногда могли считать членами семьи, а не просто имуществом [12].

Библия описывает законы, управляющие человеческими отношениями, как божественные предписания, переданные через Моисея; эти законы имеют точно такую же силу, что и законы, посвященные взаимоотношениям между каждым иудеем и Богом. Как мы уже видели, Иосиф Флавий отмечал, что для иудеев справедливость, стойкость, умеренность и жизнь в согласии с обществом были «составляющими богопочтения». По словам Иосифа, главой идеальной иудейской политии был первосвященник, и именно через него передавались людям божественные законы: «Но какое же из них [государственных устройств] окажется лучше и справедливее того, в котором высшим правителем над всеми избран Бог, священникам доверено сообща заниматься важнейшими делами в государстве, а возглавлять их, в свою очередь, поручено первосвященнику, одному из них?» Однако мы уже видели, что Библия наделяет авторитетом и других людей — от боговдохновенных пророков до мудрых писцов-книжников и царственных потомков Давида, избранного на царство Богом. Иногда в Библии эти носители божественной власти изображаются как антагонисты — прежде всего, когда речь идет о критике нечестивых царей со стороны пророков. Так, Илия (Элияѓу) предостерегает царя Ахава, убеждая того оставить поклонение идолу Ваала.