История Италии. Том I - [212]

В аналогичном положении находилась торговля. Плохое состояние дорог, бесконечное количество таможенных преград (в одном Неаполитанском королевстве было 367 таможенных застав), многочисленные и разнообразные системы денег, мер и весов, государственные монополии, страшная бедность населения не только препятствовали складыванию единого внутреннего рынка, но и мешали дальнейшему укреплению региональных рынков.

Прекратилась международная торговля Венеции. После 1720 г. ни одно голландское или английское судно не появлялось у причалов Венеции, а венецианские корабли лишь изредка навещали порты Леванта. Соседние портовые города, в первую очередь Триест, заняли место прежней королевы морей на Адриатике. В 1750 г. венецианские купцы отметили, что для них торговля с Западом перестала существовать, а торговля с Востоком доведена до такого состояния, что еле удовлетворяет потребности города.

Международное значение сохранил лишь тосканский порт Ливорно, оставшийся своеобразным мостом, по которому Италия сохранила связь с Европой и Левантом.

Единственным городом, в котором обнаруживалось известное оживление деловой жизни, была Генуя. Ее банкиры продолжали свою традиционную деятельность как в основных центрах Италии, так и за ее пределами. Однако финансовая активность Генуи являлась лишь пережитком прошлого. Новое же заключалось в том, что оживился ее порт, который начал успешно соперничать с Ливорно. Генуэзские корабли стали заходить в порты Испании, Северной Африки и Турции.

Следует также отметить известные успехи промышленности Пьемонта, где расширилось производство шерстяных и шелковых тканей и ряда других изделий. Однако в целом промышленность Пьемонта находилась еще на крайне низком уровне.

Италия была типично аграрной страной, сырьевым придатком более развитых стран. Не случайно она экспортировала теперь главным образом рис, шелк-сырец и прочие сельскохозяйственные продукты. Но сельское хозяйство находилось на таком же низком уровне, что и промышленность.

Продолжалась начавшаяся уже в предыдущие века концентрация земли в руках светских и духовных феодалов. Так, в Неаполитанском королевстве одному только духовенству, составлявшему 4 % населения, принадлежала ⅓ всей земли. В Сицилии в руках местных баронов находились 9/10 всей земельной площади, а в Северной Италии духовенству и дворянству принадлежали ⅔ обрабатываемых земель. Размеры земельных владений отдельных дворянских семей составляли много тысяч гектаров, а в Папском государстве были и такие (например, Боргезе), которым принадлежало по 20 тысяч гектаров.

Никаких изменений в формах эксплуатации этих земельных владений не произошло. Латифундии Юга Италии, Сицилии и Папского государства находились фактически в полном распоряжении крупных арендаторов, которые, однако, не применяли новых методов обработки земли и ничего не изменили в существовавших здесь типично феодальных производственных отношениях. Их появление в качестве посредников между землевладельцами и крестьянами привело лишь к еще большей эксплуатации последних. В Папском государстве, например, арендаторы брали с крестьян до ⅔—¾ урожая. Отсутствие интереса землевладельцев к сельскому хозяйству и их полный абсентеизм, хищническое отношение к земле со стороны арендаторов, заинтересованных лишь в легкой и быстрой наживе, привели сельское хозяйство в плачевное состояние. Примитивные орудия труда и устарелые методы работы, застой производственных отношений и крайне низкая продуктивность — все это характеризует сельское хозяйство южной части Италии. Много земель заросло кустарником, было заболочено, широкие пространства земли оставались незаселенными. Французский путешественник Де Бросс так описывает окрестности Рима: "Знаете ли Вы, что собой представляет знаменитая Кампанья? Это огромная масса бесконечных неплодородных и необработанных холмиков без единой живой души, печальных и до невероятности страшных; нельзя себе представить ничего более отталкивающего"[578].

На Севере и в Тоскане преобладали земельные владения, разделенные на мелкие участки (poderi), которые, как и в предыдущие века, обрабатывались испольщиками или краткосрочными мелкими арендаторами. Но и здесь прочно утвердились позиции крупных арендаторов. В отличие от арендаторов Юга, они (в Ломбардии) выступали не просто как посредники, но в известной мере и как сельскохозяйственные предприниматели. Продолжая частично уже в предыдущем столетии начатые преобразования, они занимались возделыванием необработанных земель, осушением болот, созданием искусственных лугов и рисовых плантаций. Это привело к еще большему обезземеливанию крестьян и ухудшению условий их жизни, но, с другой стороны, создавало и известные объективные предпосылки для будущего капиталистического развития.

В целом, однако, сельское хозяйство и в Северной, и в Центральной Италии находилось на низком уровне. В Сиенской Маремме ежегодно собирали столько же зерна, сколько сеяли в XVI в. Почти ¼ территории Тосканы нерегулярно или мало обрабатывалась; много оставалось пустующих и вовсе необработанных земель.