История Италии. Том I - [206]

Почти одновременно восстал народ Палермо и ряда других городов Сицилии. В 1670 г. вспыхнуло восстание в Мессине. Однако и эти восстания потерпели поражение.

Революционные движения на Юге Италии показали, что даже в условиях жесточайшего социального и политического гнета народные массы сохранили боевой дух и стремление к свободе и независимости.

Восстания и заговоры свидетельствовали о высоком накале классовой борьбы. Но критика существующей действительности выражалась не только такими методами. Лучшие умы тогдашней Италии поднимали голос протеста и в гневных словах обличали пороки общества. Они мечтали о его радикальном преобразовании, создавали фантастические картины воображаемых идеальных обществ и государств. Наиболее стройную картину идеального бесклассового общества создал Томмазо Кампанелла в знаменитом труде "Город Солнца". Об обществе без частной собственности, о справедливости и всеобщем равенстве, о наступлении "золотого века" мечтали и другие представители утопического социализма Италии: Антон Франческо Дони, Фабио Альбергати, Лелио Соччини, Франческо Патрици и многие другие.

В эти тяжелые годы упадка, разорения, реакции народ Италии не склонил головы и вел беспрерывную, повседневную борьбу. Но условия итальянской действительности наложили отпечаток на характер классовой борьбы. Она была стихийной, разобщенной, в ней не хватало боевого духа, энергии, инициативы. Отрицательно сказывались политическая раздробленность, чужеземный гнет, наконец, католическая реакция.

Политический строй

XVI–XVII вв. представляют собой новый этап и в политическом строе итальянских государств. Города-государства и синьории прежних веков превратились в территориальные княжества. В основе этих изменений лежит постепенная экономическая консолидация отдельных провинций, начавшаяся еще задолго до рассматриваемого времени. В Италии, где единый внутренний рынок не образовался, подобная консолидация по провинциям являлась промежуточным этапом от экономической раздробленности средневековья к национальному рынку нового времени. Из-за длительной задержки экономического развития страны промежуточный этап был преодолен лишь в XIX в.

По своему политическому устройству большинство итальянских государств превратилось в абсолютистские княжества. Только Венеция, Генуя и Лукка остались республиками.

Типичный пример абсолютистского княжества — Тосканское великое герцогство. Не внеся никаких изменений в существовавшую в начале XVI в. государственную структуру, великие герцоги лишили его учреждения всякой самостоятельности. Выборность должностных лиц превратилась в фарс, а сами должности из почетных — в источник дохода. Истинная власть сосредоточивалась в руках великого герцога и его обширного чиновничьего аппарата. "Нет у нас другого обычая, кроме нашей воли", — говорил Козимо I. Централизаторские тенденции во внутренней администрации, суде и финансовом аппарате сочетались с протекционистской политикой. Все это дало известные положительные результаты в смысле экономического и политического сплочения великого герцогства. Но успехи оказались кратковременными.

Дело в том, что политика правительства не отличалась последовательностью. Тенденция к сплочению княжества в единое целое сочеталась с политикой, сохраняющей монопольное положение его столицы. Положительные результаты протекционистской политики были вскоре сведены на нет тяжелым финансовым прессом, собственным участием государя в торговле, политикой откупов, введением монополий и т. д. Финансовые потребности правительства явно шли вразрез с возможностями маленького государства.

Огромные денежные средства требовались не только для содержания чиновничьего, полицейского аппарата и вновь созданной постоянной армии, но и для содержания пышного двора, о роскоши которого в начале XVII в. с удивлением говорил французский путешественник дю Валь[569].

Абсолютистское княжество, выжимавшее из народных масс все соки, служило прежде всего нуждам феодальной аристократии. Ее представители занимали высокооплачиваемые должности при дворе и в армии. Ради них был создан духовно-рыцарский орден Сан-Стефано, им раздавались феоды, титулы и привилегии. Ни о каком уравнении всех жителей перед законом, которым так восхищаются буржуазные историки Анцилотти, Панелла и др., в действительности не может быть речи. Указывая на колонну со статуей Справедливости, флорентийцы говорили с усмешкой: "Справедливость вознесена столь высоко, что бедный народ не может ее достичь"[570].

Аналогичное положение сложилось в Савойе. Однако здесь положительные результаты экономического и политического сплочения более заметны, так как оно позволило некогда отсталому герцогству догнать наиболее развитые государства Италии и прочно занять среди них одно из первых мест.

Чем меньше княжество, тем более нелепым выглядел пышный двор, принявший испанский этикет и соперничавший с дворами Мадрида, Парижа и Вены, громоздкий чиновничий аппарат и самодержавная политика мелкого государя.

В условиях экономического упадка, ослабления буржуазии и территориальной узости итальянские княжества не смогли играть той положительной роли, которую играли абсолютистские государства Франции или Англии. Некоторые успехи, достигнутые ими на начальном этапе существования в смысле политического и экономического сплочения, не получили дальнейшего развития из-за феодальной реакции, выразителем которой становилось само правительство. В мелких государствах реакционные черты княжеского абсолютизма выступали особенно резко.