История инквизиции - [10]

Если обвиняемый раскаивался и ходатайствовал о присоединении к церкви, но оказывался рецидивистом, его не предавали гражданскому суду, а предавали смертной казни. Инквизиция никогда не прощала дважды; тогда инквизитор, вынося приговор обвиняемому, поручал нескольким священникам, пользующимся особым доверием, подготовить его к ожидавшей его участи и убедить, исходатайствовать себе перед инквизицией разрешение исповедоваться и причаститься. Затем происходило на городской площади ауто-да-фе, объявленное повсеместно. На эшафоте прочитывался приговор, согласно которому осужденный предавался в руки гражданской власти. Последние распоряжения заключались в просьбе к судьям о гуманном с ним обращении. Он выдавался им, будучи предварительно лишен епископом сана, если он был священником. Когда обвиняемый был нераскаявшимся еретиком, но не рецидивистом, он приговаривался к передаче гражданскому суду, т. е. к смерти, но его вели к казни лишь после долгих увещеваний и стараний обратить и вернуть в лоно католической церкви. Допускалось и как бы даже поощрялось, чтобы его родственники, друзья, соотечественники, духовные лица и все более или менее известные люди навещали его в тюрьме, с целью образумить его. Даже сам епископ и инквизитор навещали заключенного и убеждали его вернуться в лоно церкви. Несмотря на упорно проявляемое им одно лишь желание — быть поскорее сожженным (что часто случалось, потому что люди эти считали себя мучениками и потому выказывали большую стойкость), инквизитор никогда на это не соглашался; он, наоборот, удваивал свою доброту и мягкосердечие, удалял всех, могущих внушить ему страх, и старался убедить его, что, покаявшись, он избежит смерти, лишь бы он не сделался рецидивистом.

Эти меры не мешали однако тому, что ауто-да-фе назначалось в определенное время и что о нем оповещали всех, дабы народ мог собраться для этого зрелища. Если обращения не было, то эшафот сооружался на площади; актуариус (секретарь) читал перед собравшимся народом обвинительный акт и приговор суда; после чего начиналась проповедь инквизитора; а после окончания проповеди, осужденный передавался в руки королевского правосудия, его вели на костер, в пламени которого он погибал.

Когда несчастный еретик был рецидивистом, то он тщетно выражал готовность покаяться; ему нельзя было больше избежать смертной казни; единственная милость, которую ему оказывали, заключалась в том, что его не подвергали мучениям костра: после исповеди и причастия его душил палач и его сжигали уже после смерти.

§ 3. О характере наказаний и покаяний, предписываемых старой инквизицией.

Трибунал командированного отдела, будучи духовным, мог своею властью определять по отношению к отдельным личностям лишь духовные наказания: отлучение от церкви, разжалование, лишение духовного сана, отрешение от должности и т. д.; относительно же городов и селений, суд мог налагать временное прекращение и полное прекращение божественных служб. Но законы христианских римских императоров четвертого и последующих веков и убеждения, установившиеся во время и после восьмого века, были причиной того, что инквизиторы тринадцатого века считали себя вправе налагать также и гражданские кары, за исключением смертной казни. Следует заметить, что хотя они не имели права присуждать к ней, но ради компенсации учредили пытку и передачу обвиняемого гражданскому суду, уверенные в том, что гражданский суд не замедлит приговорить освобожденного от тюрьмы к высшей мере наказания, т. к., согласно королевскому закону, ему, для объявления смертного приговора нужно было иметь только выписку из инквизиционного приговора, который выдавал ему обвиняемого, как еретика.

Поражает то обстоятельство, что в конце этого приговора включена формула, согласно которой к судье обращаются с просьбой не применять к еретику высшей меры наказания, тогда как многими примерами доказано, что если судья, вняв просьбе инквизиторов, не присуждал обвиняемого к смерти, то сам попадал под суд, как заподозренный в ереси, согласно постановлению параграфа IX регламента, гласящего, что подозрение естественно вызывается небрежным отношением судьи к применению гражданских законов к еретикам, несмотря на данную им присягу. Таким образом эта просьба была лишь пустой формальностью и хитростью, и одного этого примера достаточно, чтобы опозорить трибунал Сант-Оффицио.

В своих приговорах инквизиторы назначали осужденным разные штрафы и персональные наказания, которые колебались в зависимости от обстоятельств и характера процесса: таковы были полная или частичная конфискация имущества, бессрочное или временное тюремное заключение; ссылка или изгнание; лишение чести; потеря должностей, почестей и звания и лишение права на таковые претендовать; наконец, все наказания, предусмотренные декретами святейшего престола и соборов или же гражданскими законами.

Виновные, которые отрекались от ереси, но тем не менее оказались в сильном подозрении, никогда не присуждались к пожизненному заключению; заключение это было ограничено известным сроком и, кроме того, было необходимо, чтобы вменяемые им проступки были серьезны и многочисленны.