История и зоология мифических животных - [18]

Но интересно другое: головы гидры (и в этом античные авторы единодушны) обладали удивительным свойством — по словам Диодора, «на месте каждой срубленной головы вырастали две новые, поэтому гидра казалась неуязвимой, и не без основания, поскольку раненая часть тут же становилась сильнее вдвое». Кроме того, как сообщает Гигин, «ее яд имел такую силу, что она убивала людей дыханием, а если кто-нибудь проходил мимо нее, когда она спала, то дула на его следы и он умирал в ужаснейших мучениях».

Но злонравная гидра не ограничивалась изведением тех людей, которые имели неосторожность оставлять следы возле ее логова. По словам Аполлодора, она «ходила на равнину, похищая скот и опустошая окрестные земли». Гидра эта причиняла, надо полагать, немало неприятностей жителям Арголиды, по крайней мере тем из них, что жили вблизи истоков реки Амимоны — именно здесь, по сообщению Павсания, обитало чудовище. Во времена автора «Описания Эллады» (второй век н.э.) еще можно было видеть платан, под которым, «как говорят, выросла знаменитая гидра». Время ее обитания известно довольно точно: родилась она, как и другие дети Ехидны, судя по всему, в первой половине шестнадцатого века до н.э., вскоре после Титаномахии. А гибель ее от рук Геракла могла случиться в первой половине или середине тринадцатого века до н.э.

Потомства гидра, судя по всему, не оставила, — по крайней мере, авторам настоящей книги о нем ничего не известно. Впрочем, не исключено, что животное это было способно к размножению, в том числе и к бесполому (ее крохотные тезки, живущие в пресноводных водоемах, могут размножаться в том числе почкованием).

Уничтожить гидру Гераклу приказал микенский царь Эврисфей, во власти которого сын Зевса и Алкмены оказался в наказание за совершенные в приступе безумия убийства: герой должен был совершить десять подвигов по выбору царя (в итоге их оказалось двенадцать). Эврисфей любил давать своему подчиненному трудные, опасные и часто — совершенно бессмысленные поручения. Однако на этот раз царь был прав — опасное чудовище действительно следовало уничтожить. Аполлодор пишет:

«Взойдя на колесницу, возничим которой был Иолай, Геракл прибыл в Лерну. Там он поставил лошадей и нашел гидру где-то на холме у источника Амимоны: там находилось логовище гидры. Метая в нее горящие стрелы, Геракл заставил ее выйти и после упорной борьбы схватил ее. Она повисла на нем, обвившись вокруг одной ноги. Геракл, сбивая дубиной ее головы, ничего не мог с ней сделать: вместо каждой сбитой головы вырастали немедленно две. На помощь гидре выполз огромный рак, укусивший Геракла за ногу. Поэтому Геракл, убив рака, и сам позвал на помощь Иолая. Тот зажег часть близлежащей рощи и стал прижигать горящими головнями основания голов гидры, не давая им вырастать. Таким способом Геракл одолел возрождающиеся головы гидры, и срубив, наконец, бессмертную голову, зарыл ее в землю и навалил на это место тяжелый камень: место это находится у дороги, ведущей через Лерну на Элеунт. Разрубив тело гидры, Геракл обмакнул в ее желчь свои стрелы. Эврисфей же заявил, что этот подвиг нельзя включить в число десяти, которые он должен был совершить, ибо Геракл одолел гидру не один, а с помощью Иолая».

Интересно, что Нонн Панополитанский полностью согласен в этом вопросе с царем Микен. Он пишет:

Что ж такого отважный Геракл совершил? Он всего лишь,

Поднатужившись, Лерны болотце избавил от змея…

…И не один он трудился!

Нонн иронизирует: «Почтить ли двух мужей, что сразились с червем каким-то ничтожным?» Но с точки зрения авторов настоящей книги, ирония поэта не вполне уместна. Конечно, гидра, несмотря на свои отрастающие головы, не была особенно грозным противником — судя по сообщению Аполлодора, она всего лишь обвилась вокруг ноги Геракла, не причинив ему особого вреда. Но с другой стороны, исключительная сила ее яда делала гидру крайне опасной: для победы над противником достаточно было гомеопатической дозы, причем противоядия не существовало.

Стрелы, смоченные в желчи убитой гидры, были страшным оружием: Диодор пишет, что «рана, наносимая стрелой с таким острием, становилась неисцелимой». Геракл, активно использовавший эти стрелы, не только причинял своим противникам жестокие страдания, но и нанес немалый вред экологии. И «отец географии» Страбон, и живший полутора веками позже Павсаний сообщают, что воды реки Анигра навеки стали зловонны и опасны для людей, а рыба — непригодной в пищу после того, как в этой реке омыл свои раны кентавр, раненный стрелой Геракла. Кстати, и сам Геракл погиб после того, как его жена Деянира передала ему плащ, смоченный даже не ядом гидры, а всего лишь кровью кентавра, раненного пресловутой стрелой.

От такой же стрелы погиб и один из родных братьев Лернейской гидры, дракон по имени Ладон, охранявший яблоки Гесперид. Об этом чудовище стоит сказать особо, хотя оно и не прославилось ни особыми деяниями и подвигами, ни хотя бы особой ядовитостью.

Геспериды были нимфами, охранявшими яблоки вечной молодости, полученные Герой в качестве свадебного подарка от Геи, — по крайней мере, именно так характеризует их трактат «Катастеризмы» («Превращения в созвездия»), предположительно приписываемый математику и астроному Эратосфену. Не вполне понятно, почему в качестве охранниц своего сада Гера решила использовать нимф, явно не приспособленных для сторожевой службы. Надо думать, что сомнения на этот счет посещали и самое Геру, потому что помимо девиц она приставила к яблокам еще и дракона. Впрочем, Гигин утверждает, что девы, соседствовавшие с чудесным садом, не столько сторожили яблоки, сколько обрывали их сами, в результате чего на службу и был призван дракон. А Диодор высказывает предположение, что Геспериды, а вместе с ними и дракон сторожили не золотые яблоки, а златорунных овец — благо, слова эти на языке древних эллинов пишутся одинаково. Но так или иначе, нимфы, а с ними вместе и дракон обитали на далеком западе и что-то сторожили — вероятно, все-таки яблоки, потому что большинство авторов упоминают в этой связи и сад, и деревья. Так, Гесиод пишет о Гесперидах: