История и теория медиа - [60]
В США телеграф пошел по тому же пути, что и в большинстве стран Европы. Морзе получил субсидию у государства, и правительство финансирует в 1844 г. первую линию Вашингтон – Балтимор, после чего подчиняет телеграф Министерству почты, директором которого становится Морзе. Чуть позднее неспособность Конгресса США финансировать вновь и вновь возникающие линии вынуждает Морзе пойти на продажу телеграфных линий или концессий на их строительство частным компаниям, что привело к огромному росту протяженности линий. В 1850 г. в США насчитывалось 12 тыс. миль телеграфных линий против 2 тыс. миль в Великобритании.[150] Абсолютным телеграфным монополистом в США становится компания Western Union, которая получала выгодные правительственные субсидии на строительство телеграфных линий, связывающих западное и восточное побережье.
Во Франции переход на электрический телеграф был длительным и чрезвычайно сложным, что связано в первую очередь с популярностью оптического телеграфа. Интересна логика французского Национального собрания, которое в 1842 г., решая вопрос о том, какая технология лучше, отдало предпочтение оптическому телеграфу. Считая, что телеграф нужен только для контроля префектов на местах, французские парламентарии пришли к выводу, что охранять 300 башен оптического телеграфа легче, чем несколько тысяч километров кабеля. Через какое-то время к проекту вернулись, и, глядя на положительный пример других стран, французы приняли решение развивать электрический телеграф. Однако первое время новый вид связи представлял собой интересный паллиатив: например, использовались аппараты, в которых при помощи двух электроиголок воспроизводились знаки Шаппа.
Уже после революции 1848 г. во Франции проявляются противоречия между потенциалом электрической телеграфной сети и государственным способом использования, который она предоставляет. Например, в нескольких докладах отмечалось, что 9/10 времени телеграфные линии простаивают, следовательно есть смысл использовать время, которое они неактивны, для коммерческих и производственных целей. В 1849 г. Наполеон III изъявляет желание действительно сделать телеграф инструментом коммерции и открыть его для частного пользования. Национальное собрание соглашается с ним, однако настаивает на ряде оговорок: нужно было идентифицировать себя в каждом сообщении, указывать свой адрес, язык должен быть понятным и т. д. При этом официально приоритет в использовании линий предоставлялся государственным новостям. В первый год после разрешения трафик от частных лиц наполовину превышает государственный; через два года – в четыре раза; в 1858 г. он увеличивается в 50 раз.
Главным и первым способом использования телеграфа стала передача биржевой информации. Она занимает более 50 % трафика частных лиц. Затем планка несколько снизится, но не опустится ниже 40 %. В Англии организуются общественные комнаты для приема новостей – news rooms, располагающиеся в мелких биржах, куда стекается последняя биржевая информация из Лондона, полученная при помощи телеграфа. Стоит заметить, что раньше идея создать в общественных местах «информационные салоны» заканчивалась провалом из-за низкой популярности у аудитории. Электрический телеграф вдохнул в них новую жизнь. Отныне в крупных общественных местах (театрах, хороших ресторанах) организовывались телеграфные комнаты, где можно было узнать свежие биржевые сводки. В США коммерческое использование телеграфа составляет 30 % трафика. Коммерсанты получали информацию о прибытии и отправке судов из портов, о цене на пшеницу и шелк в разных городах. Коммерсанты и судовладельцы могли при помощи телеграфа отслеживать путь своих судов через Великие озера и Миссисипи. Использование телеграфа еще и как средства более эффективного и оперативного управления транспортными потоками было налицо.
§ 4. Телефон и его роль в изменении системы персональных коммуникаций
«Мистер Уотсон, идите сюда, вы мне нужны» – таким, как принято считать, был первый телефонный разговор. Благодаря этой легенде, возможно, Уотсон стал известен как ассистент Александра Белла. Свои работы Белл начинал в 1874 г. с одним ассистентом; потом его команда чуть увеличилась, что ознаменовало собой эру заката индивидуальных чисто «социальных» (прокламируемых в интересах социума) изобретений. Отныне коммуникативные техники создают не одиночки, а команды (команда Белла, команда Томаса Эдисона и др.). Изобретатели перестали быть учеными, как раньше, а превратились в техников-самоучек, которые учреждали собственные предприятия, чтобы развивать и коммерциализировать свои открытия. Этой схеме соответствовали Кук и Морзе. В этой компании мы встречаем и других техников-предпринимателей, таких как А. Белл, Э. Берлинер, Д. Истман, Г. Маркони. Всех их объединяют два биографических обстоятельства: у них изначально не было технического образования; они извлекали выгоду из своих изобретений.
Не эти ли особенности делают возможным удивительное совпадение: А. Белл и Э. Грей одновременно, в один день – 14 февраля 1876 г., подают документы на патент телефонного аппарата в одном и том же городе – Вашингтоне? Ведь командная работа предполагает более активное обращение к предшествующим попыткам, прежним источникам и опытам коллег. Если перемотать время назад, то можно упомянуть Филиппа Райса, немецкого учителя, который в 1861 г. представил свой аппарат физикам Франкфурта. Тот инструмент, часто квалифицируемый как музыкальный телефон, мог также передавать речь. Во Франции Шарль Бурсёль, техник телеграфа, провел сеанс связи в Академии наук в 1854 г. и написал в «L'illustration» («Иллюстрация»): «Я спрашиваю себя, может ли речь сама по себе передаваться с помощью электричества <…>. Это осуществимо вот каким образом <…>».
Учебное пособие представляет собой руководство по проведению управленческого аудита и повышению менеджериальной эффективности медиакомпаний путем комплексного исследования внутренней и внешней среды таких компаний. Оно выполнено в виде реального отчета по итогам управленческого аудита регионального медиахолдинга, снабжено методическими рекомендациями и комментариями действующего медиаменеджера. Результаты этого аудита, разработанного и проведенного коллективом Высшей школы журналистики НИУ ВШЭ во главе с профессором И.В.
Это монография о новейших трендах массмедиа. В третьей части рассмотрены американские и европейские сериалы, заставки «Игры престолов» и «Твин Пикса», артхаусное кино (Балабанов, Сокуров, Звягинцев, Гринуэй и др.) Издание публикуется по решению ученого совета Государственного института искусствознания. Рецензенты: доктор искусствоведения Ю. В. Михеева, канд. филологич. наук А. Г. Качкаева и канд. философск. наук Д. Г. Вирен. Адресовано культурологам, искусствоведам, практикам экранных искусств.
В представленной монографии рассматривается история национальной политики самодержавия в конце XIX столетия. Изучается система государственных учреждений империи, занимающихся управлением окраинами, методы и формы управления, система гражданских и военных властей, задействованных в управлении чеченским народом. Особенности национальной политики самодержавия исследуются на широком общеисторическом фоне с учетом факторов поствоенной идеологии, внешнеполитической коньюктуры и стремления коренного населения Кавказа к национальному самовыражению в условиях этнического многообразия империи и рыночной модернизации страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.
Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором – институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное. Метафора Элиаса всплывает всякий раз, когда речь заходит о текстах, в которых фиксируются нормативные модели поведения, будь то учебники хороших манер или книги о домоводстве: все они представляют собой попытку укротить обыденную жизнь, унифицировать и систематизировать часто не связанные друг с другом практики.
Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.
Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и до сих пор недостаточно изученный. В частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.
Книга рассказывает о знаменитом французском художнике-импрессионисте Огюсте Ренуаре (1841–1919). Она написана современником живописца, близко знавшим его в течение двух десятилетий. Торговец картинами, коллекционер, тонкий ценитель искусства, Амбруаз Воллар (1865–1939) в своих мемуарах о Ренуаре использовал форму записи непосредственных впечатлений от встреч и разговоров с ним. Перед читателем предстает живой образ художника, с его взглядами на искусство, литературу, политику, поражающими своей глубиной, остроумием, а подчас и парадоксальностью. Книга богато иллюстрирована. Рассчитана на широкий круг читателей.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.