История и легенды древнего Рима - [90]
Умерла от голода и Агриппина — было ли это убийство или самоубийство — неизвестно. Тиберий сообщил сенаторам, что был с нею милостив: он не велел ее задушить и бросить труп на Гемонии. Смерть Агриппины пришлась на день казни Сеяна, через два года после его смерти. Сенат воздал Тиберию благодарность и решил отмечать день этих двух смертей и посвящать в этот день дар Юпитеру.
И вот теперь, когда Агриппины не стало, вдруг привлекли вновь к суду Планцину, вдову Пизона, по обвинению в отравлении Германика, и Планцина наложила на себя руки. То есть Тиберий не хотел радовать Агриппину сладким блюдом под названием «месть», но когда не стало ненавистной вдовы Германика, Тиберий велел разделаться с Планциной. Ведь он, как мы помним, «ненавидел порочность».
Отметим, что все эти ужасы происходят в замкнутом круге высшей знати, далекой от посторонних башне ужасов, в то время как в империи люди жили довольно прилично, законы соблюдались, пострадавшим во время страшного пожара в Риме выплачивали компенсации. Как будто то, что творилось наверху, не имело отношения к жизни остальных. Как будто ужас и кровь из башни высшей власти никогда не просочатся под запертую дверь. Расправа над знатными и богатыми может нравиться черни, но вряд ли это может служить оправданием тирану. Отметим однако, что безумца Калигулу и актера Нерона народ любил, а вот хорошего управленца Тиберия — почему-то нет.
Да, находятся у Тиберия и адвокаты. Но пусть защитники этого принцепса станут адвокатами в том первоначальном, римском значении этого слово — сядут на скамью рядом со своим подзащитным. Они будут говорить, что Тиберий уничтожил не так уж много народу, что был умелым правителем, что большинство жителей огромного государства жили не так уж и плохо. При любой тирании найдутся те, кому хорошо живется. А то, что соотношение пострадавших и процветающих в пользу процветающих, вряд ли может служить утешением.
«О люди, созданные для рабства!» — любил повторять Тиберий, покидая заседание сената. Эта рабская подлость доставляла его садистской душе наслаждение. Три века назад сенат казался сборищем царей. Теперь же это было сборище трусов и подхалимов, безропотно признавшее безграничную власть принцепса. «Пусть ненавидят, лишь бы боялись», — любил повторять Тиберий фразу из трагедии. Ему доставляло удовольствие унижать, а унизив, удовлетворенно замечать, что люди были достойны унижения. Он позабыл, что сам приложил руку к превращению свободных в рабов.
Тиберий умер, но люди боялись в это поверить: вдруг их опять испытывают, на другой день объявят, что старик жив, и всех, кто радовался, обвинят в оскорблении величия. Наконец, когда весть подтвердилась, народ возликовал. Умер второй принцепс, который правил Римом 23 года.
«Повсюду, кроме судебных разбирательств об оскорблении величия, неуклонно соблюдались законы. Снабжением хлеба и сбором налогов и прочих поступлений в государственную казну занимались объединения римских всадников. Ведать личными своими доходами Цезарь обычно поручал честнейшим людям… Хотя простой народ и страдал от высоких цен на зерно, но в этом не было вины принцепса, не жалевшего ни средств, ни усилий, чтобы преодолеть бесплодие почвы и бури на море. Заботился он и о том, чтобы во избежание волнений в провинциях их не обременяли новыми тяготами, и они безропотно несли старые, не будучи возмущаемы алчностью и жестокостью магистратов; телесных наказаний и конфискаций имущества не было» (Тацит).
Юлия, дочь Августа, сосланная отцом, пробыла в ссылке 16 лет и умерла там же. Ее бывший муж Тиберий, придя к власти, we пожелал ее возвратить. Ее любовник, Тиберий Гракх, сосланный на Керкину, остров Африканского моря, прожил в изгнании 14 лет и был убит по приказу Тиберия. Когда прибыли солдаты с приказом, он попросил немного времени, чтобы написать прощальное письмо своей жене, а потом подставил шею убийцам. В ссылке с отцом жил его сын Гай. На диком острове он не мог получить образования. И после смерти отца кормился жалкой меновой торговлей в Африке и Сицилии. Но имя! Само по себе имя Семпрониев Гракхов казалось опасным. И вот этого Гракха обвинили в том, что он снабжал хлебом врага Рима нумидийца Такфарината, который вел успешные действия в Африке против римлян. Однако Гракха спасли от нелепых обвинений управлявшие тогда Африкой Элий Ламия и Луций Апроний.
Молодой человек оказался проворным. В 33 г. он уже стал претором, а в 35 г. обвинил сенатора Грания Марциана в оскорблении величия, и Марциан покончил жизнь самоубийством.
Кремуций Корд выпустил в свет анналы, похвалил Брута и назвал Кассия последним римлянином. За подобные высказывания его тут же потащили в суд, обвинителями выступили клиенты Сеяна. Корд произнес в сенате речь в свое оправдание, а затем покончил с собой. Сенаторы обязали эдилов сжечь его сочинения, но они уцелели.
