История и география загробного мира - [35]

В эпоху Чжоу небо представляло собой полусферу, которая находилась на расстоянии 80 000 ли от земли. Величина «ли» в разных районах Китая в разные времена колебалась вокруг половины километра. Таким образом, можно принять, что небо отстояло от земли примерно на 40 000 километров. Видимо, именно на это расстояние разнесли небо и землю братья Чун и Ли. Поскольку остров земли плавал в океане, то небо с землей не соприкасалось – оно смыкалось с водой на горизонте. Души, обитавшие на небе, могли избрать для своего жительства либо одну из звезд, либо один из пяти «звездных дворцов»: срединный, восточный, западный, южный и северный. Центр неба находился в созвездии Большой Медведицы, здесь жили духи, ведающие жизнью, смертью и судьбой. Именно сюда, а также на Полярную звезду позднее стали переселяться даосы, обретшие бессмертие первого, наивысшего типа.

В конце эпохи Чжоу, примерно с четвертого века до н.э., небеса снова отдалились от земли, уже на расстояние до двух миллионов ли. Теперь их уподобляли куриному яйцу, внутри которого, как желток, плавала круглая земля; небо вращалось, а земля оставалась неподвижной. А уже в первом веке нашей эры возникло мнение, что космос бесконечен. Возможно, эти преобразования были связаны с деятельностью даосов, активно заселявших небеса бессмертными душами, что и потребовало значительного их расширения. Сведения о структуре даосских небес противоречивы, во всяком случае, их несколько, возможно семь.

Кроме того, для китайцев, прежде всего для даосов, существовало нечто вроде земного рая, в который отправлялись «бессмертные». По-видимому, он имел несколько отделений, по крайней мере, в литературе упоминаются и Персиковый источник, и Пещерные Небеса, и Заоблачные Врата. Последние подробно описал в семнадцатом веке Лин Мэнчу. Даосский рай находился в расселине высокой горы, внутри протекал волшебный источник, даровавший продление жизни и исцеление от болезней. На полянах росли удивительные цветы, в лесах пели сказочной красоты птицы, по саду, окружающему дворец, гулял белый олень. Описывая сам дворец с нефритовыми террасами, яшмовыми башнями и колоннами, инкрустированными кораллами, автор от избытка чувств перешел на стихи.

Во дворце, в окружении даосов, сидел владыка бессмертных. Лин Мэнчу пишет:

«Его шляпа в форме лотоса была украшена пластинами из лазоревого нефрита, одежда из золотистых перьев в поясе подвязана желтым шнуром, на ногах – пурпурные туфли. В руке владыка держал жезл счастья, жуй, – знак того, что небожитель способен достигнуть восьми сторон света. По бокам от старейшины – к востоку и западу – восседали по четыре небожителя в разноцветных одеждах, обликом благородные и прекрасные. В зале клубились многоцветные облака – символы счастья, воздух был напоен нежнейшим ароматом. Плыли тихие звуки, и в то же время вокруг царило безмолвие. Все дышало торжественностью и неземным величием».

Попасть в это неземное царство можно было, продравшись сквозь расселину в скале и затем вскарабкавшись к воротам по некоему девятиярусному сооружению из белого нефрита. Но даосы не приветствовали нарушителей границы и могли отослать провинившегося обратно. Предпочтительнее было попадать за Врата по небу, предварительно умерев и воскреснув, что в конце концов и сделал Ли Цин, о котором пишет Лин Мэнчу. Когда сограждане даоса через несколько дней после его смерти вскрыли гроб, они увидели лишь бамбуковый посох, пару туфель и синюю ленточку дыма, а сам праведник уже пребывал за Заоблачными Вратами. Но даже и туфли его были слишком святы, чтобы оставаться среди обычных людей, поэтому вскрытый гроб взмыл вверх и исчез в вышине. Таким образом, горожане лишились священной реликвии, но они не прогадали. Улетевший гроб оставил после себя аромат, который впоследствии уберег город от эпидемии, бушевавшей по всей Поднебесной.

Под землей загробное царство китайцев прежде всего группировалось вокруг уже упомянутого Желтого источника, куда прибывали духи «гуй». Позднее здесь был учрежден посмертный суд. Судьей стал Сы-мин, который ранее ведал живыми людьми и вел списки их добрых и злых дел, с тем чтобы определить причитающийся им срок жизни. О расширении его полномочий на мертвых сообщает «Канон Великого благоденствия и равновесия», в основном написанный во втором веке нашей эры.

Точное расположение Желтого источника неизвестно. Однако известно, что холм Хаоли, или Cяли, – сборное место для всех умерших, где они ставились на учет, – находилось у горы Тайшань, что означает «Гора восхода». Здесь же располагалась одна из обителей загробного мира под названием Лянфу. Места эти были, по‐видимому, издревле вполне обустроены и рассчитаны на прием большого количества душ. У поэта конца третьего века н.э. Лу Цзи в стихотворении «Песнь о Тайшани» есть такие строки: «И на Лянфу есть постоялые дворы. И в Хаоли беседки есть. Дороги мира мрака заполнены сонмом душ умерших. В хоромах духов собраны здесь сотни душ».

Там же, в Лянфу, обитали обретшие бессмертие даосы. На горе Тайшань до сих пор можно видеть так называемый «Мост бессмертных» – каменное сооружение естественного, по мнению материалистов-геологов, происхождения. К сожалению, конструкция моста не дает возможности судить о природе самих «бессмертных». С одной стороны, мост составлен из мощных каменных блоков, что наводит на мысль о телесности и даже весомости лиц, обретших жизнь вечную. Но с другой стороны, камни настолько ненадежно опираются один на другой, что трудно представить, чтобы люди из плоти могли пользоваться им в течение длительного времени.