История Хэйкэ - [53]

Киёмори равнодушно брел к конюшне взглянуть на лошадей, когда услышал веселящий душу звук тетивы, и свернул к месту для стрельбы из лука. Стрела просвистела мимо и с резким щелчком пронзила центр мишени.

– Здорово! – крикнул Киёмори.

Две фигуры повернулись в его сторону и заулыбались: его десятилетний сын Сигэмори и Токитада, дававший ему уроки в стрельбе из лука.

– Что скажешь о стрельбе Сигэмори? – осведомился Киёмори.

– Как вы видели, он делает блестящие успехи, но пока силенок ему не хватает, да и результаты в стрельбе нестабильны. Такой характер, вероятно.

– Он еще мал, Токитада, и лук у него маленький.

– Я этого не отрицаю. Однако характер мужчины проявляется в его выстрелах. Вы никогда не слышали о младшем сыне Тамэёси?

– Слышал.

– Тот парень, которого Тамэёси считал упрямым. Я видел его на состязаниях по стрельбе, когда ему было одиннадцать лет. Уже тогда у него был тугой лук, и он загонял стрелу в земляную кучу так глубоко, что двое мужчин вместе не могли ее вытянуть. Да, в конце концов он стал совершенно неуправляемым и доставлял отцу множество неприятностей.

Киёмори громко засмеялся:

– Токитада, должно быть, ты рассказываешь о себе.

– Кто, я? Нет-нет, я занимался петушиными боями и после событий в Гионе ни разу не подрался. Это стало для меня уроком.

– Не стоит сдаваться так скоро, Токитада. Я слышал, что монастыри в Наре опять бунтуют, хотя гора Хиэй и не доставляет нам с тех пор никаких хлопот. Но, боюсь, одной стрелой нельзя излечить их от драчливости.

– И это напоминает мне, как в прошлом году, в конце августа, Тамэёси из дома Гэндзи повел своих воинов в Удзи и смог обратить в бегство несколько тысяч вооруженных монахов, направлявшихся к столице. С тех пор, как я слышал, двор проявляет к нему благосклонность. – Завистливый взгляд Киёмори подтолкнул Токитаду продолжить изложение новостей. – Еще я слышал, что министр Ёринага покровительствует дому Гэндзи, и в то время как вы с вашим отцом ждете окончания сроков наказания, он собирается назначить Тамэёси главой стражи.

Слегка нахмурив брови, Киёмори не выдал, конечно, своих чувств, но спокойное течение его жизни было нарушено. Именно в этот момент появился Хэйроку, слуга, и объявил, что господина ожидает оружейный мастер Осимаро. Киёмори, с радостью приветствовавший любого посетителя в надежде, что тот развеет его скуку, быстро вернулся в дом.

– Я пришел, господин, по поводу заказанных вами доспехов, – грубоватым тоном начал горбатый старик-оружейник.

О его доспехах говорили, что они не имеют себе равных. Каждую прядь в плетении доспехов и каждую металлическую пластинку он соединял с несравненным мастерством. Киёмори, слышавший, что этот брюзгливый старик заламывал удивительно высокие цены и к своим клиентам подходил индивидуально, заказал ему набор доспехов с изображением цветов вишни. Доспехи были почти готовы.

– Кожа для вашего заказа уже покрашена, господин, покрытие металлом ремней, кожаных наплечников и наголенников завершено – все готово, но нет лисьих шкурок, обещанных вами. Ну и что же вы хотите, чтобы я со всем этим делал, господин?

Старик использовал шкурку недавно убитой лисицы для укрепления жизненно важных точек доспехов. Заказывая доспехи, Киёмори обещал доставить две шкурки в любой день, назначенный мастером. Мех должен был послужить подкладкой для наплечников, полы панциря и подмышечных частей. Чтобы сварить клей, с помощью которого свежевыделанные шкурки прикреплялись к доспехам, нужно знать секрет; клей следовало более двух суток медленно кипятить над углями, после чего его сразу наносят на шкурки, и если их не оказывалось под рукой в этот момент, то клей приходилось выливать.

– Не знаю, сколько дней ждал я вашего появления и сколько раз клей приходилось выбрасывать, – осуждающе проворчал старик. – Если вам подойдут обычные шкурки, то это совсем просто. Если такие доспехи вас удовлетворят, то вас устроит любой мастер доспехов, и вы можете сделать заказ где угодно.

– Нет, нет! Прости меня. Не сердись – прошу тебя, не будь так строг, мой добрый друг, – пытался увещевать его Киёмори. – Неоднократно посылал я на охоту моих вассалов, и всякий раз они приносили барсуков, зайцев, но только не лисиц. Теперь я пойду сам. И знаешь, не лучше ли сразу договориться о дне?

– Чтобы я опять оказался в трудном положении?

– Гм… Нет, не в этот раз.

– Не люблю хвастать, но вы должны понять, я не могу доверить варку клея ученику или жене. Существуют секреты регулировки огня, помешивания клея и наблюдения за котлом в тот момент, когда состав закипает, и я должен провести два дня и две ночи, готовя клей и отдавая этой задаче всю свою душу. И в результате – нет шкурок! Клей густеет, и его нужно выливать. Можете ли вы понять, какая ярость охватывает меня в такой момент?

– Нет, на этот раз никаких недоразумений не будет. Что скажешь о вечере послезавтра? Когда начнут спускаться сумерки, я приду к тебе домой и передам шкурки.

– Вы хотите сказать, что это сделаете вы?

– Теперь я не доверю это дело никому другому.

– А если нарушите ваше обещание?

– Я оплачу издержки медными монетами или любым другим способом, каким скажешь.