История гражданской войны в СССР. Том 4 - [46]

Убытки водного транспорта Байкала и реки Лены составили более 2500 тысяч рублей.

Русский торговый и военный флоты на Дальнем Востоке были почти полностью разграблены американо-японскими интервентами. Корабли торгового флота, использованные интервентами для вывоза из России награбленных богатств, как правило, оставались в портах Америки и Японии. Из 549 судов, числившихся в 1918 году в составе русского торгового флота на Дальнем Востоке, к 1919 году осталось 382, а к 1922 году — 301 судно.

Американские колонизаторы грабили настолько нагло и открыто, что иногда даже колчаковцы поднимали голос протеста. Так, в мае 1919 года в одном из секретных донесений генеральный консул колчаковского правительства сообщал из Сиэтла:

«Запад Америки захвачен лихорадочным настроением по отношению к русскому Дальнему Востоку, Камчатке и их золотым богатствам. Пароходы зафрахтовываются в Ном и Анадырь. Из разных пунктов Тихоокеанского побережья уезжают туда всевозможные подонки американцев, — различные прогоревшие содержатели притонов, сыщики, пьяницы и прочие авантюристы. Особенно привлекает их внимание Чукотский полуостров».

Далее в донесении говорилось о том, что «ввоз из Америки состоит главным образом из ружей и спирта в обмен на драгоценнейшие меха, накопившиеся у туземцев за многие годы охоты и сбываемые за бесценок в Сиэтле».

Указывая на то, что из Сибири в Америку ежедневно поступает большое количество золота, консул писал:

«Американские солдаты, возвращаясь из Сибири, привозят в своих мешках намытое в Сибири золото, кто на три, кто на пятнадцать тысяч долларов» [107].

От американских интервентов не отставали японские и английские захватчики.

Золото и платина, медь и железная руда, уголь и нефть, ценные породы леса и пушнина — все привлекало алчные аппетиты иностранных завоевателей. Особенный интерес проявили иностранные империалисты к Уралу. Вслед за войсками Колчака сюда нахлынули всякого рода иностранные «специалисты», «консультанты» и прочие агенты американских и английских монополий. В мае 1919 года из Омска в Екатеринбург в полном составе во главе с английским полковником Джеком, заменявшим Стивенса, прибыл межсоюзный технический совет. Интерес технического совета к Уралу выходил далеко за рамки прямых функций совета. Его члены осматривали Верхисетский завод, затем выезжали в Пермь, побывали в Челябинске и Златоусте.

После их отъезда на вопрос одного из колчаковских министров о впечатлении от посещения иностранцев управляющие заводами ответили:

«Они больше интересовались будущим, чем настоящим: какие капиталы должны быть помещены в заводы для их развития, какая производительность может быть достигнута, какие доходы обеспечены» [108].

Интервенты рассматривали территорию Урала, Сибири и Дальнего Востока как объект, удобный для безнаказанного ограбления. Американский делец Дейтрик добивался от колчаковского правительства официального «права» эксплуатации бассейна реки Лены и устройства пароходной линии между портами Америки и Дальнего Востока. Американские, английские и японские миссии собирали подробные материалы о золотой и платиновой промышленности, выясняли экспортные возможности для сибирского сырья и пушнины, рассчитывали, в какие именно отрасли промышленности выгоднее всего поместить капиталы, выясняли импортные потребности сибирского и дальневосточного рынков.

Иностранные империалисты захватили в свои руки торговлю Сибири и Дальнего Востока. Они навязывали населению неравный колониальный обмен товарами. Даже управляющий колчаковским министерством торговли и промышленности Щукин вынужден был признать пагубность для развития России вторжения иностранного капитала в экономику страны. В колчаковской газете «Правительственный вестник» в марте 1919 года была помещена беседа со Щукиным, в которой он заявил:

«Над восстановлением и развитием нашей торгово-промышленной деятельности… висит дамоклов меч иностранной конкуренции. Можно предвидеть, что в стремлении использовать свои мощные фабрично-заводские аппараты, освободившиеся с окончанием войны вместе с массой рабочих, иностранцы учтут и широко используют в ущерб России ее исключительный по размерам товарный голод.

В связи с этим очевидно, что все индустриально развитые страны Европы и Востока напрягут свои усилия, чтобы наводнить рынки России своими разнообразными фабрикатами. А это Россию несомненно надолго лишит возможности окрепнуть в промышленно-экономическом отношении» [109].

Американские и японские торговые фирмы за бесценок скупали пушнину и другое сырье. Только за лето 1919 года было отгружено и направлено во Владивосток для вывоза за границу до 500 вагонов экспортного сырья. Сибирская пушнина, вывезенная через Владивосток главным образом в США, оценивалась там по конъюнктурным ценам 1918 года, между тем как цены, по которым интервенты приобретали эти товары в Сибири, были во много раз ниже.

Иначе обстояло дело, когда иностранные дельцы продавали свои товары. Например, товарищество Нобель, находившееся в сфере влияния американской нефтяной группы «Стандарт ойл» и монопольно поставлявшее керосин на сибирский рынок, продавало его почти в пять раз дороже обычной цены. Крупные фирмы, торгующие чаем, продавали его по цене намного выше обычной.