История города Москвы - [243]

Это распоряженіе указываетъ, что, кромѣ пришлыхъ бродящихъ поповъ, у Спасскихъ воротъ собирались и мѣстные Московскіе попы ружныхъ и предѣльныхъ церквей, приходившіе на Спасское стояніе, конечно, по бѣдности и ничтожеству своихъ прямыхъ доходовъ.

Такъ продолжалась поповская старина на Спасскомъ Крестцѣ до 1770 года, когда утвердились благія, но строгія распоряженія митрополита Амвросія.

8 февр. 1768 г. преосвященный объявилъ Моск. духовенству, что «по вступленіи его на Моск. епархію, между прочимъ усмотрѣно, что въ Москвѣ праздныхъ священниковъ и прочаго церковнаго причта людей премногое число шатается, которые къ крайнему соблазну, стоя на Спасскомъ Крестцѣ для найму къ служенію по церквамъ, великія дѣлаютъ безобразія, производятъ между собою торгъ и при убавкѣ другъ передъ другомъ цѣны, вмѣсто подлежащаго священнику благоговѣнія, произносять съ великою враждою сквернословную брань, иногда же дѣлаютъ и драку. А послѣ служенія, не имѣя собственнаго дому и пристанища, остальное время или по казеннымъ питейнымъ домамъ и харчевнямъ провождаютъ, или же, напившись до пьяна, по улицамъ безобразно скитаются» (Розановъ, II, кн. 2, 72).

Итакъ, чуть не цѣлыя двѣсти лѣтъ Спасскій Крестецъ нисколько не измѣнялъ своихъ нравовъ.

Выразивъ такое сужденіе о поповской крестцовской старинѣ, преосвященный того же 8 февраля 1768 г. далъ указъ, «чтобы у Спасскихъ воротъ, на такъ называемомъ урочищѣ Крестецъ, никто изъ священнослужителей для найму ни подъ какимъ видомъ собираться и стоять не дерзали».

Наблюденіе за прекращеніемъ этого сборища архипастырь поручилъ соборянамъ Покровскаго (Василій Блаж.) на рву и Казанскаго на площади съ тѣмъ, что ежели они изобличены будутъ въ слабомъ смотрѣніи, то лишены будутъ права на отправленія молебновъ, Покровскіе соборяне предъ иконою Спасителя на Спасскихъ воротахъ, а Казанскіе соборяне предъ иконою св. Николая на Никольской башнѣ.

Соборяне и въ виду лишенія знатныхъ доходовъ оказались въ этомъ дѣлѣ несостоятельными, а потому и дѣйствительно были лишены права пѣть упомянутые молебны.

20 апр. 1771 г. на Спасскій Крестецъ былъ посланъ Чудовской экономъ, игуменъ Амвросій. Онъ нашелъ тамъ старую толпу поповъ-бродягъ и въ одинъ разъ захватилъ 39 человѣкъ.

По произведенному еще въ 1769 г. разбору безмѣстныхъ священнослужителей въ Московской спархіи оказалось священниковъ 257, дьяконовъ 11.

На строгое предписаніе преосвященнаго принять рѣшительныя мѣры къ прекращенію въ Москвѣ поповскаго бродяжничества Консисторія заявила архипастырю, что «если оставить безмѣстныхъ поповъ жительствовать въ Москвѣ, то отъ сходбищъ на Крестцѣ никакими запрещеніями ихъ удержать не можно, тѣмъ болѣе, что они отъ пріисканія себѣ мѣстъ нарочно удаляются, дабы, шатаясь по Москвѣ, быть безъ всякаго за ними присмотра въ сущемъ самодовольствѣ, получая пропитаніе посредствомъ онаго самоблазнительнѣйшаго на Крестцѣ къ служенію найма».

20 мая 1770 г. Консисторія рѣшила и митрополитъ утвердилъ это рѣшеніе-раздѣлить всѣхъ безмѣстныхъ священнослужителей на три разряда, изъ которыхъ къ первымъ двумъ отнести поповъ, заслуживающихъ снисхожденія по уважительнымъ причинамъ и опредѣленія къ городскимъ и уѣзднымъ мѣстамъ.

Къ третьему разряду отнесены священники, запрещенные къ священнослуженію. Ихъ всѣхъ велѣно выслать изъ Москвы немедленно и распредѣлить по уѣздамъ на дьяческія и понамарскія мѣста. При чемъ сообщено полиціи, чтобы бродящіе изъ священства и церковнаго причта въ Москвѣ безъ письменнаго вида были забираемы и присылаемы въ Консисторію.

«Что жъ послѣ такихъ распоряженій безмѣстные попы сдѣлали?» замѣчаетъ иронически почтенный историкъ Моск. епархіи г. Розановъ.

«Они сдѣлали ящики и пошли по рядамъ и большимъ улицамъ собирать милостыню, объявляя себя колодниками, содержащимися въ Консисторіи, и сказывая при томъ, что ихъ великое множество, для того, конечно, чтобы милостивцы больше подавали. И по этому поводу полиція была предупреждена, чтобы такихъ бродягъ и прошакъ ловить безъ всякаго послабленія и присылать въ Консисторію». Это происходило въ іюнѣ 1771 г., когда уже распространялась въ Москвѣ моровая язва, подавшая случай къ народному бунту, жертвою котораго и былъ достопамятный архипастырь. 16 сентября онъ былъ убитъ въ Донскомъ монастырѣ самымъ тиранскимъ и безчеловѣчнымъ образомъ.

Такъ какъ народное возмущеніе началось и сильно распространялось по поводу молебновъ у Варварскихъ воротъ предъ иконою Боголюбской Божіей Матери, а главное, по поводу собираемыхъ за молебны денегъ, то по связи всѣхъ обстоятельствъ невозможно избѣжать предположенія, что въ распространеніи возмущенія и ненависти противъ архипастыря участвовалъ и разоренный имъ Спасскій Крестецъ.

Въ заключеніе должно упомянуть, что Спасскій Крестецъ въ Москвѣ былъ единственнымъ мѣстомъ для поповскаго сборища и, вопреки указанію г. Снегирева, нигдѣ въ другихъ мѣстахъ, ни на Ильинкѣ, ни на Никольской, ни на Варваркѣ такихъ сборищъ не происходило, хотя эти улицы, какъ мы упоминали, назывались также Крестцами, отъ многочисленныхъ перекрестныхъ переулковъ.

Поповскія сборища у Спасскихъ воротъ, послѣ отчаянной съ ними борьбы духовнаго начальства, прекратились, но послѣ нихъ остался немаловажный ихъ слѣдъ на Спасскомъ мосту, на которомъ еще въ ХVІІ ст., а вѣроятно и раньше уже процвѣтала торговля не только божественною литургіею, но и литературными произведеніями, сначала рукописными, а потомъ и печатными, сначала по предметамъ только церковныхъ и благочестивыхъ потребностей, а потомъ и по предметамъ потребностей мірскаго, свѣтскаго быта.