История Галльской войны - [75]

50. Цезарь по окончании зимы против обыкновения отправился в Италию самым поспешным образом, для того чтобы посетить муниципии и колонии и склонить их поддержать его квестора М. Антония в его искательстве жреческой должности. В этом случае Цезарь весьма охотно хлопотал в пользу человека, соединенного с ним узами тесной дружбы и им самим представленного в эту должность, против усилий аристократической партии, которая, отвергнув Антония, хотела тем поколебать значение Цезаря, службе которого уже выходил срок. Хотя Цезарь, еще не доехав до Италии, получил известие, что М. Антоний избран авгуром, однако он счел не излишним посетить муниципии и колонии как для того, чтобы поблагодарить их за то, что они своим влиянием и голосами поддержали Антония, так и попросить их не отказать и ему в искательстве на следующих выборах чести консульской – тем более что враги Цезаря нагло хвалились тем, что вновь избранные консулы Л. Лентулл и Г. Марцелл лишат Цезаря всякой власти и значения; что консульство отнято у Сервия Гальбы, несмотря на то что он имел больше голосов и пользовался большим расположением избирателей вследствие того, что был в дружеских отношениях с Цезарем и находился легатом при его войске.

Венера и Марс. А. Канова

51. Во всех муниципиях и колониях прибытие Цезаря было для него настоящим торжеством; его встретили везде с невероятной честью и любовью. Ничего не оставалось, чего бы не было придумано и сделано для Цезаря относительно убранства, ворот, дорог и всех мест, по которым должен был идти Цезарь. Весь народ вместе с детьми выходил к нему навстречу; везде приносили благодарственные жертвы; на площадях и помостах храмов устанавливались столы. Одним словом, Цезарь заранее насладился всеми удовольствиями самого желанного триумфа: богатые обнаружили в этом случае свою щедрость, а бедные – готовность служить Цезарю.

52. Цезарь, объездив все земли Галлии Тогаты, возвратился с величайшей поспешностью к войску в Неметоценну. Назначив в земле Тревиров место сбора для всех легионов, находившихся на зимних квартирах, он отправился туда и там произвел им смотр. Т. Лабиену Цезарь вверил в управление Галлию Тогату, для того чтобы он лучше ему содействовал в его искательстве консульства, а сам совершал только лишь такие переезды с места на место, какие нужны были для поддержания здоровья вследствие перемены мест. Нередко доходили до Цезаря слухи, что враги его стараются увлечь Лабиена; а с другой стороны, он достоверно знал, что немногочисленная партия хлопочет о том, как бы под предлогом сенатского определения отнять у Цезаря какую-нибудь часть войска. Впрочем, Цезарь и относительно Лабиена не давал веры никаким слухам, и ни в каком случае не хотел действовать против сената, будучи убежден, что пока мнения в сенате будут свободны, он всегда будет оправдан. Г. Курион, трибун народный, взяв на себя защиту дела Цезаря и его чести, не раз говорил сенату, что если он имеет опасение насчет Цезаря и его войска, то так как власть и армия Помпея не менее внушают страха народу, необходимо тому и другому положить оружие и оставить войско и что таким образом независимость и вольность государства будут обеспечены. И он не ограничился этим мнением, но уже начал было собирать голоса. Консулы и друзья Помпея настояли, чтобы это мнение не было принято; на этот раз сенат ограничился неопределенным решением этого дела.

53. Это было явным знаком расположения сената и соответствовало давнишнему факту. Еще в прошлом году Марцелл, стараясь всячески повредить значению Цезаря, вопреки закону Помпея и Красса доложил сенату о провинциях Цезаря досрочно. При подаче голосов, несмотря на то что их собирал Марцелл, который свое достоинство ставил в унижении Цезаря, сенат значительным большинством принял решение, совершенно противоположное предложению Марцелла. Враги Цезаря от этого не теряли присутствия духа, а старались только распространением круга своих связей достигнуть того, чтобы сенат одобрил то, что они сами между собой задумали.

54. Затем состоялось определение сената: на Парфянскую войну отправить два легиона, взяв один у Помпея, а другой – у Цезаря; явным было намерение отнять оба легиона у него одного. Помпей как бы из своего войска дал первый легион, который был им послан к Цезарю, но составлен из рекрутов Цезарева участка. Цезарь, несмотря на то что ясно видел, к чему клонится умысел его противников, отослал Гн. Помпею его легион, а от себя в исполнение сенатского определения велел сдать пятнадцатый легион, находившийся в Ближней Галлии. На его место Цезарь отправил в Италию тринадцатый легион занять караулы, оставленные пятнадцатым, а сам войска расставил по зимним квартирам: Г. Требония с четырьмя легионами поместил в земле Белгов, а Г. Фабию с таким же количеством легионов велел стоять в земле Эдуев. Цезарь был убежден, что Галлия будет совершенно спокойна, если Белги, отличающиеся храбростью, и Эдуи, имеющие сильное влияние на Галлов, будут войсками держаться в повиновении. Сам он отправился в Италию.

55. По прибытии туда Цезарь узнает, что оба легиона, Цезарем представленные и долженствовавшие по сенатскому определению идти на войну с Парфами, консул Марцелл, сам по себе, отдал Гн. Помпею, который и удержал их в Италии. Несмотря на очевидность этого факта и ясность приготовлений против Цезаря, он решил скорее все перенести, пока останется какая-либо надежда решить дело справедливым разбирательством, а не войной. А потому он пошел…